Сто баксов на похороны
Шрифт:
– Я это, – кашлянул Глеб, – поеду за билетом и, наверное, улечу завтра, надоело мне в столице. Да еще эти сидят, как бельмо на глазу. Тебя, если мужик нарисуется, менты защитят. А мне пора. Если позвонит эта матрена, я про размеры говорю, я тебе позвоню через недельку – скажешь. И еще… по-моему, мы зря с тобой…
– Но попробовать надо, – перебила его племянница. – В конце концов, ничего мы не потеряем, а заработать – заработаем. А насчет золота ты с Михайловым договорился?
– С чего ты взяла? – Глеб растерянно посмотрел на Инну.
– У тебя в чемодане, – улыбнулась Инна, – было золото. Помнишь, ты спрашивал
– Пока не надо, – перебил ее Глеб. – Забудь об этом.
– Ба! – удивленно развел руками в стороны вышедший из двери бассейна Зубов. – Как ты преобразился.
– В натуре? – тихо спросил стоявший у зеркала Леха. Белый костюм был сшит как по заказу и прекрасно сидел на нем. Парикмахер сделал ему короткую спортивную стрижку, и это было ему к лицу. На скуластой физиономии бродяги была растерянность.
– Где наша Нинель? – улыбнулся Зубов. Не отвечая, Леха рассматривал себя в зеркало. Зубов услышал перестук каблуков и, повернувшись, перестал улыбаться. В высокой длинноногой красивой женщине он с трудом узнал ушедшую полтора часа назад в банное отделение бродяжку. Ухмылявшийся охранник пораженно замер.
– Мадам! – Подойдя, Павел элегантно поцеловал руку Нине, смущенной таким вниманием. – Вы очаровательны.
Обернувшись, Леха выпучил глаза.
– Ты? – буркнул он. Не отвечая, пунцовая от смущения Нина подошла к зеркалу и поправила локон. Охранник, сглотнув слюну, выпустил дубинку. Ее стук о паркет привел в себя преобразившихся бродяг.
– Вашу ручку, фрау-мадам! – Сделав правую руку кренделем, Леха подошел к Нине. Она, смеясь, повернулась и подняла на Зубова синие глаза.
«Я и не видел, – подумал он, – что у нее глаза красивые».
– Спасибо, – прошептала Нина. – Мне так хорошо никогда не было.
– Карета подана, – улыбнулся Зубов.
Охранник, подхватив дубинку, подскочил и предупредительно открыл дверь.
– Сунь ему! – Желая добить его, Зубов незаметно передал Нине двести рублей. Проходя мимо охранника, она царственным жестом вложила ему в нагрудный карман две сотни.
– Спасибо, – кивнул окончательно потерявшийся охранник.
– Тачка здесь? – спросил Павел.
– Все на месте. Куплено все по списку и уложено в багажник. Барби там же. Цветы…
– Стой! – воскликнул Зубов.
Леха, развернувшись, отпустив Нину, шагнул к ним.
– Чего ты к нему вяжешься? – угрожающе спросил он охранника.
– Один букет ей, – шепнул тому Павел.
– Понял! – Охранник выскочил на улицу.
– Куда он? – испуганно спросила Нина. Зубов рассмеялся.
– Слышь, – прошептал Леха, – они у меня водяру забрали. Ты бы…
– Все на месте, – улыбнулся Зубов. Вошел охранник и протянул букет роз отступившей к стене Нине. Она обернулась и посмотрела на Зубова.
– Тебе от нас, – кивнул тот.
Нина взяла цветы и вдруг всхлипнула. Охранник растерянно смотрел на Зубова.
– Свободен, – сунув ему двести рублей, кивнул тот.
– Спасибо, – прошептала Нина. – Мне никто никогда не дарил цветов. Я очень люблю розы. Спасибо.
– Поехали! – Зубов вышел на улицу. – Инструкцию получите
– Добрый день, – войдя в кабинет, робко поздоровался молодой мужчина в темных очках.
– Здравствуйте, – шагнул следом худощавый парень.
Горец тут же мазанул ребром ладони парня по шее и, резко повернувшись телом в обратную сторону, впечатал локоть правой руки в солнечное сплетение мужчины.
– Они мне больше не нужны, – брезгливо проговорил сидевший за столом с чашкой кофе Михайлов. Горец носком правой ноги ударил мужчину в горло. И, резко опустившись на левое колено, с коротким криком-выдохом ткнул прямыми пальцами левой руки в шею парня. Поднявшись, хлопнул в ладоши. Вошли два парня и, ухватив обоих за ноги, выволокли из кабинета.
– Еще один такой прокол, – Михайлов угрожающе посмотрел на Горца, – уволю. Иди! – махнул он рукой.
– До свидания. – Горец вышел и осторожно прикрыл дверь. – Паскуда! – процедил он. В его глазах тлела ненависть.
– Завтра в девятнадцать двадцать, – сообщил Инне Глеб, – я улетаю. Провожать не надо, а то у тебя и так настроение неважное.
– Я вечером буду занята, – кивнула она. – Попрощаемся в пять, и я уеду. Как долетишь, сообщи, чтобы не волноваться.
– Конечно. Я через недельку позвоню.
– Ты чуть-чуть не застал жену Михайлова, – сказала Инна. – Она ушла минут десять назад.
– Принесла размеры?
– Вот они. – Она отдала ему листок.
Охнув, Чудо упал.
– Клен нужен, – пнув его ногой в правый бок, сказал беззубый. – Где его отцепить можно?
– Не знаю, – простонал тот. – Он был сегодня утром. А когда снова придет, не знаю.
– Где живет? – присев, спросил плешивый.
– Где-то в Кунцеве, – промычал Чудо. Беззубый ударил его ногой в живот. Чудо потерял сознание.
– Ты кого-нибудь в Кунцеве знаешь? – спросил плешивый.
– Найдем.
– Гранату не трогать! – бросил в сотовый Альберт. Отключив телефон, сказал: – Он бы понял, кто начал убивать его людей. Сейчас война мне невыгодна, хотя бы потому, что я ее не выиграю. – Вздохнув, недовольно поморщился и откинулся на спинку кресла. – Надо что-то предпринимать, – пробормотал он. – А вот что? – В бессильной ярости саданул кулаком по столу. Вскрикнув, сморщился, на этот раз от боли. – Скорей бы Лиля приехала с Томочкой, соскучился я по ним. – Посмотрел на большую фотографию женщины и девушки лет шестнадцати. – Милые вы мои, – вздохнул он, – все ради вас. Я просто упустил свой шанс, когда разошелся с Костью. Тогда был виноват я, но… – Посмотрев на висевшую на стене крупномасштабную карту России, перекрестился. – Да поможет мне Бог. С Рыбаковым я вроде все решил, но может вмешаться Кость. Если уже не вмешался. И почему он так спокойно убил Саида? – спросил себя Порогов. – Ведь он был человеком Султана. Или он о себе много возомнил, либо второй, Али, сообщил Султану о наших переговорах и тот дал добро. Сейчас главное – не упустить Рыбакова. Надо установить за ним наблюдение.