Сто бед (сборник)

Кустурица Эмир

Вдруг Комадина подал голос:

– Сваливайте! Живо!

Спасайся кто может! Выпрыгнув, мы помчались вдоль поезда и свернули в рощу.

Грянул выстрел, за ним послышалось предупреждение:

– Стой! Или я стреляю!

Полицейский из поезда выстрелил в воздух. Мы кубарем скатились по склону в сторону порта Груж. Разве впервые кто-то вот так, на всех парах, врывался в Дубровник? Какая глупость! Ведь Дубровник существовал уже так давно. Сколько раз солдаты входили в него ускоренным шагом? Сколько раз этот город был опустошен и все же сохранил столь прекрасную гармонию!

На подступах к порту Груж воняло рыбой, а мы еще добавили немного запаха

поездного туалета. Рыбаки сильно шумели. На оконечности мола, уставившись на море, сидел волосатый парень с рюкзаком.

– Ишь ты, еще один хиппи, – указал на него Комадина, – пойду-ка пощиплю его!

Точно свора изголодавшихся волков, мы следили, как он уверенным шагом приближается к иностранцу.

– Пока не прочалишься два года в тюряге, – заметил Цоро, – настоящим преступником не станешь.

Присев возле иностранца, Комадина убедился, что тот его не видит, и отвесил ему два чувствительных удара под ребра. Ветер донес до наших ушей сдавленные стоны. Комадина порылся в рюкзаке парня и отшвырнул его, походя саданув иностранца ногой в живот.

– Четыре сотни марок, наркота голландская, – сказал он, вернувшись к нам.

– Нас фараоны не сцапают?

– Пусть сцапают кого хотят, – бросил Цоро. – А мне бы пожрать, парни. Умираю с голоду!

У меня еще в Иванице желудок прилип к хребту, а в ушах звучало чавканье лысого с колючими патлами. Мы обнаружили блинную и заказали по две порции каждому. Блины жевались с трудом, но мы были начеку и поглядывали, как будем делать ноги, если нагрянет полиция. Никого. Мы пошли в город, чтобы в кафе поесть мороженого, и увидели иностранца. Прерывисто дыша и держась за бока, он тащился из порта.

– Do you speak English? – спросил он.

– Yes, I speak little but good, ха-ха-ха!

– My wife left me alone…

– You married?

– Yes!

– Oh, yes, you foreigner!

– Yes, I am foreigner and I am married, but my wife is gone with Galeb!

– Galeb?

– Rock star from Zagreb! And she took all my money! [34]

C этого момента я, хотя и не подал виду, перестал понимать, что он рассказывает. Английский с моих пластинок подло покинул меня!

34

– Вы говорите по-английски? – Да, говорю немного, зато хорошо.

– Меня бросила жена…

– Ты женат?

– Да!

– О, да ты иностранец!

– Да, я иностранец, и я женат, но жена сбежала с Галебом!

– С Галебом?

– Он рок-звезда из Загреба! Она забрала все мои деньги!

– Money?

– Yes, all my money is gone!

– So, you foreigner in marriage? [35] – сказал я, не слишком уверенный в лингвистической правильности того, что ляпнул.

– Что все это значит? – вмешался Цоро.

– You foreigner in marriage? – не унимался я.

Парень улыбнулся.

– Что он говорит?

– Что он странник в браке.

– Да что это значит, черт побери?

– Разумеется, он ощущает себя странником в браке. Жена бросила его и сбежала в Загреб к рокеру.

35

– Деньги? – Да, все мои деньги пропали!

– Так ты странник в браке?

– Странник в браке… Это откуда? Может, из «Strangers in the Night»

Фрэнка Синатры?

– Объясни-ка ему хорошенько, что, если ему дорога жизнь, пусть поработает на нас.

– Do you want to work?

– Whatever, I am ready, I need the money to get some hashish and go home [36] , – ответил парень, потирая локти и морща нос.

Услышав слово «гашиш», Цоро взорвался и, обхватив голову руками, воздел глаза к небу. Он ненавидел торчков!

– Вот сука! – завопил он, пиная иностранца ногой под зад. – За что ты так со мной?! Сраный голландец, грязный укурок! Вали отсюда!

36

– Хочешь работать? – Готов делать все. Мне нужны деньги, чтобы прикупить немного гашиша и уехать домой.

Комадина вмешался:

– Оставь его, он нам пригодится.

В конце ведущей к отелю «Аргентина» улицы мы дождались, пока носатая тетка не закроет ставни на окнах киоска. Стрекотали цикады, а мне в голову лезли дурацкие мысли: какие звуки они издают, когда совокупляются?

Укрывшись в роще, в некотором отдалении друг от друга, на случай если нагрянет полиция, мы были готовы к налету и не сводили глаз с носатой тетки. Она заперла свой киоск и погрузилась с мужиком в «Шкоду-Mb1000». Когда машина отъехала, Странник подошел к киоску, выломал заднюю дверь и схватил все, что под руку попало. Дрожа, он приволок нам груду бритвенных лезвий и станков «Bic», жевательные резинки, брелоки для ключей – хлам, с которым нам решительно нечего было делать.

На углу стоял здоровенный «BMW». Секунду спустя он был набит всем этим бесполезным барахлом и прибывшими из Сараева маленькими правонарушителями.

По дороге в Макарску Комадина спросил:

– Как вы думаете, фараонам удастся взять нас на своем «тристаче»?

– Да пошли бы они! – расхорохорился Црни.

– Они уже вернулись, – заметил Цоро, глотнув из бутылки ракии и передав ее Комадине.

В зеркало заднего вида он указал на Странника, который беспокойно дергался и заваливался на Црни.

– Эй, наркот, куда полез? – закричал Црни, когда голландец рухнул ему на колени.

Мы расхохотались. Комадина сунул в магнитофон кассету, и с первого же куплета мы хором подхватили:

– «Мать моя, бедняжка, я так ее люблю, с ней провожу все свои дни…»

Мы пели, отбивая ритм по потолку салона и передавая из рук в руки бутылку, пустеющую со скоростью света.

Ракия быстро ударила в голову Црни, который совсем не переносил алкоголя. Он принялся молотить кулаком в потолок «BMW», потом взялся за Странника. Комадина и Цоро прыснули. Почувствовав дружеское одобрение, Црни расстегнул ширинку, чтобы помочиться на Странника. Тот умоляюще смотрел на меня. Я воспользовался моментом, сел между ними и протянул Комадине другую кассету, чтобы он вставил ее в магнитофон.

Црни упаковал свой прибор и уставился на меня. Кассета заиграла. Никто в машине не знал слов.

– I love you baby, та-ра-ра-ри-ра-ра… Ра-ра-ра…

Цоро снова ощутил потребность дубасить в потолок, а Црни, перегнувшись через меня, принялся тузить Странника. Мне это не понравилось.

– Зачем ты бьешь нашего Странника?

– Тебе что, жалко?

– А я тут при чем? Он никому ничего не сделал, а ты его лупишь.

– Ты что, от этого поносом страдаешь?

– Из меня здоровье так и прет, а вот если тебя твоя задница беспокоит, обратись к доктору.