Сто боев – сто побед
Шрифт:
Справа от сцены на набережной была отгорожена техническая зона, в которой стояли с полдесятка фургонов и специальных машин с логотипами Ялтинской киностудии. Провода от них тянулись на плавучую сцену. Вход на нее был возможен только из технической зоны и усиленно охранялся.
Гуляющий люд с интересом осматривал декорации. У нескольких лотков было не то чтобы столпотворение, но легкий ажиотаж наблюдался уж точно. Здесь раздавали даром и продавали сувенирную продукцию. Шарики с надписью «Я возродился!» и физиономией Мони презентовали всем желающим. Как и флажки с аналогичными изображениями.
Но они были выполнены на высоком художественном уровне да еще и говорили, вернее пели. При нажатии на кнопку приятный мужской баритон исполнял какую-нибудь мантру. В сопровождении аккомпанемента, естественно. Мантр на спрятанном внутри куклы микрочипе было записано аж десять штук.
Из выстроенных вдоль крыльев декорации колонок набережную оглашала музыка, но уже не духовно-психоделическая, а обычная попсовая. Ухо радовали хитами вперемежку иностранные и русскоязычные исполнители. В целом атмосфера была оживленная и даже радостно-приподнятая. В ожидании анонсированных чудес публика не скучала.
88
Монин кортеж вынырнул из-за угла и направился прямиком к одним из ворот главной базы Черноморского флота РФ. Вообще-то даже для кратковременного пребывания на территории базы личного транспорта офицеров и мичманов требовалось специальное разрешение. Но кортеж Мони пропустили без формальностей. Пять минут спустя он уже лихо подъехал к пирсу, предназначенному для стоянки судов обеспечения флота.
Сегодня здесь ошвартовался белоснежный катер, который Моня арендовал специально для представления. На мостике катера торчал один из Мониных охранников, бывший морпех, имевший права на управление маломерными судами. Внизу у опущенного на пирс трапа, облокотившись о поручень, курил еще один мужчина.
Из джипов вынырнули охранники и образовали кольцо оцепления. Только после этого из «Линкольна» выткнулся Шварц и начал подозрительно оглядываться по сторонам. За это время приехавшая на «Ленд Крузере» охраны Лиза успела выбраться из машины и приблизиться к катеру. Курившего у трапа мужчину она никогда раньше не видела. Однако при виде его в мозгу Лизы промелькнули какие-то смутные ассоциации. Невольно замедлив шаг, Лиза наморщила лобик.
В этот момент незнакомец, затянувшись в последний раз, швырнул в щель между катером и пирсом окурок и сказал:
– Да хватит вам херней страдать! Моня, выползай уже!
– Ой!.. – невольно вскрикнула Лиза, узнав голос Логинова. – Ты, что ли, Вить?..
– Нет, адмирал Нахимов!.. – посмотрел на Лизу Логинов.
Он был в маске, изменявшей лицо до неузнаваемости. При этом материал был настолько тонким, что воспринимал малейшую мимику лица. Лиза тряхнула головкой и шагнула к трапу.
– Давай! – протянул руку Логинов.
Нагруженная поклажей Лиза отдала Виктору наплечную сумку и кейс. Пакеты из «Мондиора» и «Кречета» она потащила в небольшую надстройку сама. Тут Шварц наконец закончил осмотр территории на предмет засевшего с берданкой Кащеева и отступил в сторону. Из двери «Линкольна»
После бронированного джипа на свежем воздухе он явно чувствовал себя неуютно и поспешил к трапу, хмуро оглядев пирс. Оказавшись на борту, Моня сразу нырнул в надстройку. Здесь он поздоровался с Логиновым, поставившим поклажу Лизы.
– Ты чего такой зашуганный?.. – спросил Виктор. – Это ж тщательно охраняемая территория базы, сюда мышь не проскочит…
– Я не зашуганный, а нормальный! – поморщился Моня. – Ваша подводная лодка тоже тщательно охранялась, а толку?.. Что там на набережной, лучше расскажи!
– На набережной полный порядок, Монь, – заверил Виктор. – Музыка играет, народ, – в ожиданьи чудес невозможных…
– Да это понятно, – снова поморщился Моня. – Я по делу спрашиваю!
– Среди гуляющего люда рассредоточены переодетые сотрудники отдела контрразведки флота в полном составе. Только Плотников, поскольку Кащеев знает его в лицо, сидит в машине для общей координации…
– Они что, с рациями там бродят?.. – округлил глаза Моня.
– С рациями, Монь. Только для связи с Плотниковым они используют обычные мобильные телефоны. Рации у них стоят в тональном режиме, система сигналов отработана…
– Толку от вашей сигнальной системы! А брать его, если они его засекут, как собираетесь?
– Да уж как-нибудь возьмем, – заверил Логинов Моню. – В микроавтобусах у нас там на всякий пожарный пара отделений морпехов сидит.
– Ну-ну… – вздохнул Моня. – Лизка!
– Да здеся я, здесь! – отозвалась от небольшого столика Лиза. – Одеваться будем или грим накладывать?
– Грим сперва, – сказал Моня, быстро снимая с себя тонкий джемпер.
Моня присел на стул, Лиза начала застегивать на нем накидку. В узкую дверь надстройки с трудом просунулся Шварц.
– Мы готовы! – доложил он. – Отчаливаем?
– Давайте! – кивнул Моня, хмуро посмотрев на Виктора.
Энтузиазма ни в его голосе, ни во взгляде не ощущалось…
89
– Ну что, будем идти? – спросил Кащеев.
Алена порывисто протянула руку над столом и коснулась его ладони.
– Давай еще немного посидим, Гриш!
– Ну давай, – пожал плечами Кащеев.
Алена благодарно пожала его ладонь и отвернулась к окну. Они сидели в небольшом уютном ресторанчике, расположенном неподалеку от Дворянской набережной Севастополя. Народа было мало. Из подвешенных под потолком колонок разносился пропитый голос солиста «Бутырки»:
– Менты укутались в плащи, а где-то песни под гармошку… Остынет зона от жары, родные соберут картошку… И на свиданку поспешат, не нарушая очередность, а мы их будем просто ждать, осознавая безысходность… Какая осень в лагерях! Кидает листья на запретку! А я кричу-кричу шнырям: «А ну скорей вернитесь в клетку!» Метлою осень не прогнать, она пришла не в наказанье! Нам эта осень словно мать, с ней краткосрочное свиданье…
Кащеев, знавший цену крокодиловым слезам шансона, слушал блатного певуна без особого восторга. А вот Алену, глядевшую в окно, песня проняла. В какой-то момент она отпустила руку Кащеева и быстро потянулась за салфеткой.