Сто чистых страниц
Шрифт:
Да, я могу заняться любовью с Джулией хоть сейчас. Достаточно написать на бумаге несколько слов.
Но я понимаю, что это неразумно. Не для того дедушка оставил мне блокнот.
Я не сделаю этого.
Даже если не усну до утра.
Кларисса пригласила меня на ужин. Я не ожидал, хотя в последние дни она была со мной чрезвычайно мила: часто заходила поговорить, приносила по утрам сладкий макиато, именно такой, как я люблю, даже пару раз украдкой погладила
Нажимая кнопку звонка, я чувствую ужасную неловкость, но Кларисса ведет себя так естественно, что между нами быстро завязывается дружеская беседа.
Квартира похожа на ее хозяйку. В первый момент не замечаешь никаких украшений, а потом понимаешь, что они просто не бросаются в глаза: каждая вещь лежит на своем месте и идеально сочетается с остальными, а все вместе производит невероятно гармоничное впечатление.
Кларисса одинаково трепетно относится к квартире и к макияжу. Если не всматриваться, кажется, что она не накрашена, но внимательный глаз заметит, как умело подчеркнуто все нужное.
Думаю, именно это называется элегантностью.
На работе нам практически не удается поговорить по душам, но все меняется, когда мы оказываемся с глазу на глаз.
Кларисса очень вкусно приготовила морские гребешки в белом вине. После еды мы усаживаемся на диван и разговариваем, слушая негромкую музыку. Нам хорошо. По крайне мере, мне точно с ней хорошо.
Я задумываюсь о том, как рождается взаимопонимание между мужчиной и женщиной. Каким образом сами собой находятся темы для бесед и люди обнаруживают схожие вкусы и интересы. С другой женщиной разговор закончился бы уже через несколько минут и чуда не случилось бы.
А здесь все просто. Сначала болтаем о фильме, который нравится нам обоим, потом еще об одном, дальше переходим к книгам: одну обсуждаем, другую советуем друг другу, вспоминаем старого певца, слегка стесняясь, признаемся в любви к нему и смеемся, обмениваясь заговорщическими взглядами. Наконец по очереди говорим о себе. Мне интересно слушать о ее школьных зимних каникулах, хотя я умер бы со скуки, попытайся другая поделиться своими воспоминаниями. Когда Кларисса описывает подругу детства, я живо представляю ее рожицу и летящий прямо в нее огромный снежок. Точно так же я делюсь обыденными историями, которые мне и в голову не пришло бы рассказать кому-то другому, но мои слова вызывают удивленные «ого!» и «да ну?», она прыскает со смеху, а ее глаза радостно блестят.
Как объяснить, почему это случается с одним человеком, а не с другим?
Не знаю.
И хотя я никак не могу этого понять, оно происходит со мной, причем прямо сейчас. В предыдущий раз нечто подобное я испытал, встретив Джулию. Хотя тогда я меньше говорил и больше слушал.
— Ого, уже так поздно!
— Ничего себе! Я и не думала, что прошло столько времени!
— И я… Похоже, выспаться сегодня не удастся.
— Это точно…
— Ладно…
— Да?
— Я…
— Да…
— Пожалуй,
— Хорошо. Сейчас принесу твою куртку…
Открыв дверь, Кларисса встает, слегка загораживая проход, но, увидев, что я замер в нерешительности, отстраняется. Я благодарю ее за прекрасный вечер, она отвечает, что ей тоже очень понравилось.
Выхожу в коридор, дверь за мной захлопывается.
Нащупываю в темноте выключатель.
Когда загорается свет, мне становится грустно оттого, что Кларисса не поцеловала меня.
— Ого, ты так поздно возвращаешься!
— Привет, Джулия! Не спишь еще?
— Даже не спрашивай — только вошла! Дочка заболела гриппом и потребовала, чтобы я ее навестила. У нее и так характер не сахар, а тут еще бабушкино влияние! Хорошо хоть заснула наконец… А ты где был?
— Э-э-э… У Мика. Как-то мы засиделись.
— Да уж, вы оба совсем не изменились. Кстати, я нашла конверт на полу, думаю, его сунули под дверь. Положила на столик.
При виде знакомого белого конверта я тут же понимаю, что предыдущий попал сюда не по ошибке. Анонимные письма предназначаются мне. И чтобы я не сомневался, ворон, вестник беды, принес их прямо в квартиру.
Лихорадочно открываю конверт и разворачиваю лист бумаги.
Почерк тот же, но послание на этот раз длиннее:
Он не твой. Он принадлежал моей матери.
Я понимаю, о чем речь. Меня охватывает дрожь.
Блокнот.
Кто-то хочет отнять у меня блокнот. И не просто отнять, а доказать свое право на него. Очевидно, я ошибался, думая, что никто не знает о его существовании.
«Он принадлежал моей матери».
Что это значит? Он принадлежал моему дедушке, а тот унаследовал его от своего отца! Дед завещал его мне, а значит, он не может достаться никому другому!
И главное, что это за мать? У дедушки не было ни сестер, ни дочерей…
Не нравится мне все это…
Кто-то знает о существовании блокнота и хочет отобрать его у меня. Но кто?
Сегодня ночью положу его под подушку. На всякий случай.
— Здравствуйте, месье. Чем могу помочь?
— Здравствуйте, мадам. Я ищу некую Луизу. Кажется, она работает у вас.
— Вы имеете в виду нашего архитектора?
— Ну-у-у… Я не знаю, кем именно она работает. Это по личному вопросу.
— Вы хотя бы знаете ее фамилию?
— Понятия не имею. Мне нужна Луиза, которой в последнее время несколько раз доставляли цветы.
— Ах вот кто присылал ей букеты! Верите, у нас только и говорят, что о тайном воздыхателе Луизы!
— Вообще-то я не…
— Да ладно, не смущайтесь, вы такой симпатичный, конечно, это вы!