Сто и одна ночь

Занковец Алена

До вечера Глеб помогал отцу в автомастерской. Затем несся к обрыву, сигал в реку – кристальная вода, принесенная родниками, обжигала – и мчался к Лане. Добегал быстрее, чем успевали высохнуть волосы. А там, на месте свидания, сгребал Принцессу в объятья, нежно стискивал, обнимал, каждый раз пьянея от запаха ее кожи. Хватал за руку, утаскивал в укромные уголки. И не было в окрестностях тропинок, по которым бы они не ходили, обнимаясь. И не было заброшенных домов, не отмеченных их жаркими поцелуями.

Лана полностью принадлежала ему – и телом, и сердцем, и душой. Она видела всю свою

жизнь наперед – рядом с Глебом. И он был рад. Разве возможно встретить кого-то желаннее, красивее, нежнее, чем его Лана? Они совпали, как шестеренки одного механизма, и теперь даже Большой город не сможет их разъединить – Лана перешла на второй курс технологического колледжа, который от педунивера отделяли всего четыре квартала.

Жизнь и учеба в Большом городе, отношения с прекрасной женщиной – все было волнительно и ново, но в то же время спланировано и предсказуемо. Это как пуститься в кругосветное путешествие на огромном корабле, оснащенном всем необходимым, – максимум впечатлений, минимум риска.

До переезда оставалось три дня, когда к нему снова пришла Ксения. Глеб уже запирал дверь, но увидел гостью – и в груди защемило: от воздушности ее сарафана, от маленьких босых ступней, от мягкого света ее волос, в спешке прихваченных на затылке. Нечто подобное он испытывал в детстве – бедном и, бывало, голодном, – когда возле кондитерской он на мгновение попадал в облако аромата свежей выпечки. И на это короткое время все мысли, тревоги, обиды исчезали, оставался лишь запах. Каким невероятным образом такие же чувства пробуждала в нем эта женщина? Что именно так к ней влекло? Или она – вся, целиком – и была тем самым облаком?

За прошедшую неделю ее светлая кожа загорела, на ключицах пролегли тонкие белые полоски – то ли от купальника, то ли от маечки. На носу проступили крохотные веснушки. Она стала более земной, близкой и в то же время осталась недосягаемой.

– Привет, Стрелок, – поздоровалась она, и все, что подзабылось за прошедшие дни, снова всколыхнулось, взбаламутилось.

– Привет, – прилипнув к ней взглядом, поздоровался Глеб.

…Вот она склоняется к нему, рассказывая о соблазнении, так просто произнося слова, от которых теперь у него бы зардели уши. Вечер тогда был пьяный, душный, а сейчас духота навалилась внезапно, как в тисках зажала.

– Машина готова? – Ксения остановилась в паре шагов от него.

…Вот она машинально надавливает подушечкой пальца на нижнюю губу, рассказывая о поцелуях. Глеб прикрывает глаза и ему кажется, что тепло ее тела стало интенсивнее и уже исходит волнами, обволакивает, проникает все глубже…

– Так что там с машиной, Стрелок? – судя по голосу, Ксению забавляет его «зависание».

Глеб пришел в себя – вырвался из паутины воспоминаний. Заметил, что все еще держит ключ возле замочной скважины. Спохватился, запер дверь.

– Машина готова. Заберешь?

Ксения замялась, прикусила губу. Черт, не стоило ей так делать. Это рождало в Глебе неправильные, запретные чувства, желание впиться в ее губы взглядом. Смотреть, смотреть, смотреть…

– Отвезешь меня в город? Очень нужно, – вместо ответа попросила Ксения, и глаза у нее были такие, точно она никогда не слышала

отказа. Не настырные, не наглые, а, скорее, наивные. Словно на ее вопрос существовал только утвердительный ответ. – У тебя же есть права?

Будто лишь отсутствие документов и могло стать преградой.

– Да, – ответил Глеб.

Вот и не стало преграды.

И не было у него ответа, по какой причине он уже шел к машине, на ходу вынимая из кармана телефон, чтобы отменить встречу с Ланой – девушкой, о которой только и думал весь день.

Ему не нравилось то, что он делал, и что при этом чувствовал. Словно в нем проснулся другой мужчина. Не Глеб, а кто-то другой сейчас набирал Лане сообщение вместо того, чтобы позвонить, – трусливый, недостойный поступок.

Тот, второй, был хитрым и жадным до эмоций. Он подчинялся инстинктам, а не рассудку. Глеб остерегался его, хотя в какой-то мере и восхищался – так любуются хищником с безопасного расстояния. Эти ощущения волновали Глеба, сбивали с толку. Их хотелось постичь, приручить – чтобы потом от них избавиться.

Зазвонил телефон. Глеб отключил звук, но экран продолжал вспыхивать то от звонка, то от сообщения.

– Я бы и на своей отвез. Необязательно было твою ждать, – он отключил мобильный.

– Лучше на моей. Давай заводи уже.

Глеб почувствовал – что-то произошло: Ксения вдруг замкнулась в себе. Волновалась из-за того, что ожидало ее в городе? Если так, то где ее муж? Почему он не рядом?

– О чем ты думаешь? – выруливая на трассу, поинтересовался тот, второй. Сам бы Глеб не стал – не его это дело.

– Скажи, у тебя бывает такое, когда точно знаешь, что поступаешь неправильно, но не можешь остановиться? – снова вопросом на вопрос ответила Ксения.

Ее слова так напоминали происходящее сейчас с Глебом, что он невольно сбросил скорость.

– Бывает…

И больше ни слова за всю дорогу.

Когда въехали в город, уже стемнело. Свет фонарей – слишком яркий после черного тоннеля трассы – резал глаза. Глеб редко бывал в этом городе вечерами – обычно приезжал днем, с отцом, на «развалы», где можно купить запчасти по хорошей цене. А в этом районе, похоже, и вовсе не появлялся. Глеб запомнил бы небольшие, старые, двухэтажные бараки – развалюхи на два подъезда. Возле переполненных мусорных контейнеров бродили ободранные собаки. То там, то здесь попадались ржавые машины без колес и стекол. Женщина, подвязав к поясу подол длинной юбки, стирала белье в тазу возле колонки.

Глеб припарковал машину под фонарем, в одном из редких световых пятен в этом районе.

– Жди здесь, – приказала Ксения.

– Я с тобой.

– Нет, – как отрезала.

– Тебе нельзя здесь ходить одной, – твердо возразил Глеб и сам удивился своему тону.

– Я же сказала – нет, – сухо повторила Ксения и, не глядя на Глеба, вышла из машины.

Пара десятков легких шагов – и она скрылась за скрипучей деревянной дверью подъезда.

Глеб подождал с минуту, барабаня пальцами по рулю. Затем закрыл машину и отправился вслед за Ксенией, по пути цепляясь взглядом за оторванные штакетины, толстые ветки, металлический прут. Мало ли что ожидало его в этом бараке…