Сто имен любви
Шрифт:
Карман легкого льняного пиджака незнакомца был слегка оттопырен, и Эбби немедленно представила, что там лежит револьвер, причем такой примерно, как она видела в цирке – с дулом в полметра и громадным барабаном.
Незнакомец отсканировал увиденное, сделал три или четыре грациозных шага и процедил, оказавшись рядом с окаменевшей Эбби и упорно глядя в стену поверх ее вспотевшей под париком головы:
– У тебя ровно три секунды, птичка моя, чтобы убрать свою хорошенькую задницу из-за
Возможно, услышь она другую интонацию, она бы испугалась и растерялась, но беда была в том, что именно таким, презрительным и равнодушным, голосом на третьем курсе отчитал ее молодой и подающий надежды профессор Бейкер – это когда она с хронического недосыпа предположила, что доказала теорему Максвелла. Впоследствии, когда Эбби Лаури стала уже вполне нормальным специалистом в своей области, многие преподаватели-мужчины пытались говорить с ней ВОТ ТАКИМ ГОЛОСОМ, и у нее выработался своего рода иммунитет.
Она откинулась на спинку стула и смерила нахала невозмутимым и холодным взглядом, что он вряд ли смог оценить, потому как очки были все еще на ней.
– Я здесь по делу, так что будьте добры, перестаньте корчить из себя крутого – и можете опустить СВОЮ хорошенькую задницу на соседний стул.
Горящие глаза переместились с гравюры, висевшей на стенке, на отважную Эбби Лаури, и она едва подавила дрожь. Это были глаза настоящего демона ночи. Так и слышишь шелест темных крыльев...
Потом демон хмыкнул и опустился на стул напротив.
– А ты смелая малышка. За это тебе ничего не будет. Говори что хотела – и отваливай. У меня режим. Мне завтракать пора.
Хорошо, что на ней очки! По крайней мере, разбойник не сразу заметит, куда именно она смотрит, а смотрит она на его длинные мускулистые ноги, узкие бедра, смуглую волосатую грудь, выглядывающую из-под распахнутой рубашки... Стоп! Вернись в мир живых, Эбигейл Джеральдина. Забудьте слово «секс»!
– Я хочу вас нанять для одного дельца.
Удивление на секунду промелькнуло в темных глазах демона, а потом он кратко ответил:
– Нет.
– Вы даже не спросили, что за дельце.
– Какая разница, если я не собираюсь за него браться? Меньше знаешь – крепче спишь. Многая знания – многая скорби...
– Я заплачу. Хорошо заплачу.
– Я, дамочка, ничем противозаконным не занимаюсь. По профессии я преподаватель эстетики...
– ... В школе для детей с девиантным поведением. Проходили. Знаем. Ничего противозаконного я не предлагаю. Мне нужно вернуть одну вещь. Мою вещь.
– Вернуть кому?
– Мне, естественно.
– Ты забыла в автобусе чемодан с героином?
– Очень смешно. Нет, не чемодан. Мне нужно вернуть лазерный диск.
– Кому ты его отдала?
О,
Разбойник едва удостоил бумажку вниманием.
– И сколько же ты собираешься отвалить за такое опасное дело?
– Двести баксов!
– Ха-ха. Хорошая шутка. Даже и не знаю, куда девать такие бешеные бабки.
Эбби запаниковала. Вот же проклятое телевидение! Целыми днями рассказывает о заказных преступлениях – и хоть бы разочек указало примерные расценки!
– Хорошо-хорошо. Эта... как ее, дьявола... штука! Тысяча. Устроит?
Тысячу она копила полгода, планируя прикупить себе разных штучек-дрючек на компьютер, но в данном случае торг был неуместен.
– Так как?
– Нет.
– Пожалуйста...
Это прозвучало настолько по-детски жалобно, что разбойник взглянул на нее с удивлением и явным интересом.
– Слушай, куколка, а что ты вообще знаешь насчет этого самого диска? Может, он не один? Может, их уже десять тысяч?
– Диск один. Но даже если не один – что ж, я готова доплатить за остальные.
– У тебя есть свободные десять лимонов грина?
– Ну, вам же не придется за каждым из них вламываться по новой... Кстати, а вы не могли бы... ну... немножко стукнуть...
Образ извивающегося на полу в страшных мучениях Майки Саллинга засиял перед очами души Эбби Лаури, преисполненной мстительности. Впрочем, разбойник быстро вернул размечтавшуюся мстительницу на землю.
– Нет, не мог бы.
– Жаль. Ну ладно. Так вы беретесь?
В этот момент звякнул колокольчик на входной двери, и лицо флибустьера немедленно напряглось. Это было странно, потому что вошедший мужичок с лысиной и пузцом больше всего напоминал постаревшего Винни Пуха. Зато он сразу заметил разбойника и приветственно взмахнул рукой.
Тот наклонился к Эбби и прошипел:
– Все, базар закончен. Выметайся.
– Нет, сначала скажите, беретесь или нет!
И тут он сгреб ее в охапку, поднял в воздух с той же легкостью, с которой она поднимала, скажем, свой ноутбук, крепко и смачно поцеловал ее прямо в раскрывшиеся от изумления и возмущения губы, после чего поставил на пол, развернул спиной и звонко наподдал Эбби Лаури по тугой попе.
Одновременно в спину ей прозвучал зловещий шепот:
– Если не хочешь настоящих неприятностей, чеши отсюда! Встретимся завтра в десять, здесь же. Постараюсь помочь – но ничего не обещаю. Не оглядывайся. Иди!