Сто лет тому вперед (сборник)
Шрифт:
Коридоры стали уже, термометр на запястье Алисы показывал, что температура поднимается.
Вдруг Юдзо остановился и бросился назад.
— Ты куда? — спросила Алиса.
— Не бойся, я сейчас. Кажется, я увидел одну вещь…
Юдзо пробежал несколько шагов назад и наклонился. На полу лежал плоский красный карандаш. Точно такой карандаш был у отца Юдзо. Маленький золотой цветок вишни был выдавлен на его конце.
— Это отец! — воскликнул Юдзо. — Я же говорил, что он здесь!
Юдзо подхватил карандаш и бросился вслед за
Надо сказать, что все эти события уместились, ну самое большее, в минуту. Но и за минуту может многое произойти. Если учесть, что никто из беглецов не знал толком, куда бежать, не знал расположения коридоров и комнат астероида.
Юдзо пробежал несколько шагов и очутился на развилке. Три совершенно одинаковых коридора отходили от главного пути, как растопыренные пальцы руки. Мальчик прислушался. Ему показалось, что визг захваченного человечка доносится из правого коридора, и он, сжимая в кулаке карандаш, побежал туда.
И в этот момент визг оборвался.
А случилось это потому, что Алиса крикнула Посейдону:
— Отпусти ты его — он нас выдаст!
— Что? — удивился робот и поглядел на существо, которое билось у него под мышкой. — У меня, очевидно, склероз. Я совершенно о нем забыл.
Посейдон опустил существо на пол, и человечек, возмущенно ругаясь, убежал по коридору обратно.
Тогда Посейдон спросил:
— Нас недостаточно. Где Юдзо?
— Он немножко отстал, — сказала Алиса. — Что-то нашел. Сейчас догонит.
— Почему ты мне сразу не сказала? — спросил Посейдон.
— Я думала, что ты слышишь.
— Наверное, он, — Посейдон показал вслед убежавшему человечку, — так верещал, что я ничего не слышал. Это моя вина. Когда бегаешь по подземельям с детьми, надо обязательно оглядываться и пересчитывать детей.
Алиса не любила, когда ее называли ребенком, но на этот раз она понимала, что не должна была оставлять Юдзо одного. Поэтому она первой побежала назад.
В несколько секунд они достигли развилки, у которой только что останавливался Юдзо. Но они выбежали из среднего коридора, а Юдзо побежал по правому. И в тот момент, когда Посейдон и Алиса стояли в растерянности, не зная, что делать дальше, Юдзо уже был в плену. В коридоре он столкнулся с тремя роботами, которые подхватили его и так быстро потащили дальше, словно хотели помочь ему бежать; у Юдзо перехватило дыхание.
Посейдон закричал:
— Юдзо! Юдзо Комура!
В ответ с разных сторон послышался топот. Топот железных ног.
Ничего не оставалось, как кинуться в левый коридор.
Преследователи были все ближе.
Посейдон крикнул:
— Беги, Алиса, я задержу их!
— Никуда я не побегу, — ответила Алиса. — Куда мне одной деваться?
К счастью, в ту секунду Алиса увидела сбоку узкую щель — за ней лестницу вниз.
— Посейдон, сюда! — крикнула она.
Алиса проскочила в щель, Посейдон с трудом протиснулся следом.
Они сбежали по лестнице вниз — лестница
Снизу доносилось какое-то жужжание.
Лестница привела их в новый коридор, на этот раз пол его состоял из квадратных железных плит. Шаги по ним отдавались гулко — под плитами была пустота.
Через двадцать шагов впереди неожиданно возникла глухая стена.
Сзади гулким грохотом гремели шаги роботов, которые сбегали по лестнице.
Посейдон, поняв, что дальше отступать некуда, развернулся, готовый к бою. И тут одна из плит у их ног отодвинулась в сторону, и оттуда послышался голос:
— Скорее, вниз!
Под плитой было темное пространство, куда вела железная лесенка. Алиса первой спустилась по ней, цепляясь за перекладины.
За ней съехал по лесенке Посейдон, который хоть и казался тяжелым и неуклюжим, а на самом деле был ловчее любого человека. Как-то он даже совершенно серьезно готовился выступать вне конкурса на олимпиаде по десятиборью. И уверял, что чемпионом бы не стал, но достойное место сумел бы занять.
Больше того, Посейдон, подчиняясь голосу, успел задвинуть плиту.
Все замерли.
И вовремя. Сверху слышны были шаги. Вот они прогремели по плитам, прямо над головой. Стихли. Это означало, что преследователи остановились у глухой стены. Раздались гулкие удары — можно было догадаться, что роботы проверяют, нет ли в стене отверстия.
Потом, после паузы, снова послышались шаги. Они двигались в обратном направлении. И были куда медленнее и тише. Словно роботы были подавлены и разочарованы. Вот они уже цокают, удаляясь, по ступенькам винтовой лестницы… И тишина.
— Вроде обошлось, — тихо сказал Посейдон.
— Я рад, что смог вам помочь, — ответил тихий голос.
Раздалось шуршание, что-то щелкнуло, и потом вспыхнул маленький желтый огонек. На пустом ящике посреди помещения, куда они попали, стояла плошка, налитая какой-то жидкостью. В ней фитиль. Вот эта коптилка и загорелась, давая слабый, неверный свет.
Огонек осветил лицо старика. Худое, изможденное, усталое.
Длинные, черные с сединой волосы спадали на щеки.
Старик был оборван, лицо почернело, но яркие живые черные глаза горели.
Глава 11
Полина отчаянно пилила стену. Тонкая щель удлинялась так медленно, что ясно было — не только за два часа, но и за двое суток ей не выпилить отверстия. Но она не сдавалась.
Руки Полины онемели, и ей пришлось несколько раз прервать свою отчаянную работу, чтобы отдохнуть. Железная пыль перепачкала руки, а кожа на правой ладони вспухла, и даже пошла кровь.
Вжик-вжик — звучал напильник, и от этого однообразного звука звенело в ушах. Полина была так поглощена работой и так старалась заставить себя пилить и дальше, хоть рука отваливалась, что не услышала, как дверь в камеру снова отворилась.