Сто оттенков ночи
Шрифт:
— Коршун сегодня злой, — подойдя к нам, сообщил Федя.
— С чего ты взял? — спросила его Таня.
— Это все заметили, когда он пришел. Вы просто обе опоздали и не видели его.
«Злой…» — подумала я испытывая непонятные тревожные чувства.
— Наверное, поругался с невестой, — хмыкнула Таня. — А еще говорят, что в основе женской агрессивности лежит сексуальная неудовлетворенность.
— Эту теорию проверим, когда Мазурке будем терапию сдавать. Она уже несколько лет одна, — подхватил шутку Гайдуков. — Надо было скинуться и Коршуну вчера элитную проститутку
Меня от его шутки передернуло.
— Дурак! Коршун выяснил бы, кто ему такую свинью подложил и всех нас оставил на пересдачу! — заметив мою реакцию, оборвала однокурсника Таня.
Первой вышла Оля. Ее рука, в которой была зачетка, дрожала.
— Сдала? — кинулись все к ней. Она кивнула.
Таня вырвала из рук подруги зачетку, открыла на нужной странице. Мы все заглянули, обрадованно выдохнули. Стали обнимать и поздравлять Олю.
— Это самый трудный экзамен, который я сдавала! — придя немного в себя, сообщила нам подруга. — Коршун так смотрит… — помотала она головой. — Я вот уверена была, что отвечаю правильно, а ощущение от его взгляда такое, словно несу ахинею. А потом еще дополнительные вопросы, уже и не думала, что поставит.
— Молодец! — вновь обняла я ее. — Топографическую сдадим, можно будет немного расслабиться.
— Как только выйдете от Коршуна, пойдем отмечать! — твердо произнесла Оля.
— Согласен! — радостно воскликнул Федя.
— Тебя никто не приглашал, Гайдуков, — буркнула не совсем вежливо Таня. Она перечитывала лекции, а мы ее отвлекали. — Сначала сдадим, а потом будем строить планы, Оля.
Студенты народ суеверный, тут ничего не поделать. Оля не обиделась, она села на подоконник и больше ничего не говорила. Мы с Федей тоже уткнулись в тетради с лекциями.
Однокурсники выходили, словно вернулись с поля боя — на них не было лица. «Лютует Коршун. Блин, он озверел!» — выдавали студенты. Вышедшие были в ужасе, но пока все, хоть на тройку, но сдавали. Федя своей оценки «удовлетворительно» радовался, будто получил «отлично».
— Кузьмина! — крикнула староста. — Заходи.
Мое сердце пропустило удар, а затем отправилось вскачь. Я боялась не за экзамен, а за то, что увижу в его взгляде холод и пойму, что между нами все кончено.
— Кладите зачетку, тяните билет, — холодно прозвучал любимый голос. Ворон, словно отгородился от меня, ничего понять по выражению его глаз и лица я не смогла.
— Девятнадцатый, — мой голос дрогнул.
— Готовьтесь, — он уже не смотрел на меня, записывал в зачетке название предмета.
Села за парту и прочитала вопросы в билете. Вроде все учила, но ничего не могу вспомнить. Отвлекаюсь на Игната, пытаюсь поймать его взгляд — безрезультатно.
Пока отвечали другие, я смогла собраться и набросать что-то на листке.
Отвечала я неуверенно, потому что сейчас меня больше волновало, что происходит между нами. Смотря в его глаза, я видела бушующие эмоции, которые он старался не показывать. Эта неопределенность меня убивала. Я пыталась дать ему понять, что умираю от неизвестности.
— Что происходит? —
Лицо Игната изменилось. Он больше не прятал эмоции. Ворон дернулся в мою сторону, но осознав, что мы не одни в аудитории, взял зачетку и переда мне ее в руки.
— Отлично, Кузьмина! — произнес он.
«Отлично?! Он даже ничего в зачетку не вписал» — подумала я, но ничего не сказав, встала и вышла из кабинета. Будет повод зайти в конце экзамена и поговорить.
— Что там? — выхватила из рук зачетку Таня. Я пожала плечами.
— Отлично?! — удивилась она. — У тебя точно ничего нет с Коршуном? — тихо шепнула она мне в ухо. Я немного расстроилась, что оценка уже стояла. Значит, Игнат поставил ее заранее. Был уверен, что я не подведу? Хотя на «отлично» я точно не ответила.
— Не выдумывай! — толкнула ее.
Таня получила четверку. Как только она вышла, мы отправились в кафе. Я пыталась отказаться, но меня подхватили под руки и утащили с собой. Федя увязался за нами.
— Мы и так весь на два месяца забыли, что значит быть беззаботными студентами! — пробурчала Оля.
В небольшом кафе мы заняли столик у окна. Все радовались, а я делала вид, что мне весело, приходилось заставлять себя улыбаться. Услышав звонок мобильного, полезла в сумку. Звонил папа. Приняв вызов, я вышла в коридор. Отец спросил, как я сдала экзамен. Узнав, что получила «отлично», сказал, что гордится мной.
— Мама огласилась пройти обследование в нашей больнице, — его голос дрожал, пока он это сообщал. — Она приедет в воскресенье и поживет вместе с нами. Не хочешь на эту неделю вернуться домой? — Отец радовался возможности побыть с мамой рядом, почувствовать себя снова одной семьей. Он выбрал правильную тактику. Надеюсь, папа ничего больше не испортит! Если мама решит его простить спустя столько лет, я ее поддержу.
— Пап, я тебе до выходных дам ответ.
Надеялась, что Воронов до этого времени объяснится. Я сообщу ему о родных, и мы вместе решим, куда мне переезжать. Если он, конечно, не передумал.
Новость о том, что папе удалось уговорить маму на обследование, подняла мне настроение. Вернулась за столик, постаралась отключиться от всех неприятных мыслей и просто посидеть с друзьями.
Федя, выпив два бокала пива, осмелел и решил меня проводить. Мне вот этого совсем не хотелось, но отвязаться от настойчивого ухажера было непросто.
До общежития он вызвал такси, сел со мной рядом и всю дорогу пытался признаться мне в своих чувствах. Я переводила тему, просила водителя сделать громче звук в динамиках, ведь звучала моя «любимая» песня.
Доехав до общежития, я с трудом отправила Гайдукова домой. Он намеревался со мной объясниться, пришлось солгать, что у меня ужасно болит голова.
Я вошла в здание общежития, стала подниматься по лестнице. Телефон в кармане издал короткий сигнал. Не стала сразу доставать мобильный. Войдя в комнату, включила свет. Прежде чем повесить куртку на вешалку, достала сотовый и посмотрела от кого сообщение.