Сто пятьдесят килограмм счастья Султана Ибрагима
Шрифт:
— Хюмашах, — я внимательно посмотрела на хатун. — Турхан Султан главная женщина повелителя. Проявишь непочтительность — легко не отделаешься.
Девушка никак не отреагировала на мои слова, она продолжала с гордым видом восседать на подушках и беззаботно лакомилась фруктами. Между тем Турхан со своей свитой уже проходила мимо нас, султанша была в красном платье, вышитом бисером и драгоценными камнями. Её образ кричал о величии и власти. Походка, осанка, выражение лица, одежда, украшения, немаленькая свита — всё говорило о том, что передо мной женщина властная, амбициозная, иными словами — султанша с великим будущим
Я вежливо поклонилась, мысленно надеясь, что Турхан не заметит наглую выскочку Хюмашах. Однако султанша не собиралась потворствовать неподобающему поведению. Между женщинами повелителя завязался разговор. Хюмашах вела себя нагло и дерзко, даже осмелилась предложить султанше фрукты из своих рук. Но Турхан не растерялась, она съела предложенное угощение и всем своим видом показала, кто в гареме Ибрагима истинная хозяйка. Я смотрела на эту сцену с немым восхищением, хотелось аплодировать главной хасеки султана. Хотела бы я иметь такую выдержку, прожив в гареме несколько лет.
— Что следует сделать с наложницей, оскорбившей главную хасеки, Лалезар Калфа? — султанше надоело слушать наглые речи новой наложницы, и та решила подвести сцену к логическому финалу.
— За оскорбление главной хасеки повелителя виновной грозит смертная казнь, — Лалезар Калфа ответила не без удовольствия.
— Что? Какая ещё смертная казнь?! — Хюмашах Хатун, наконец, осознала, кому решила перейти дорогу. Девушка переменилась в лице и стала озираться, в надежде найти поддержку среди присутствующих. Однако почти все стояли с опущенными головами, боясь привлечь гнев главной хасеки Ибрагима. Я же смотрела на хатун с выражением лица «я же говорила, теперь сама выпутывайся».
— Я ведь новенькая в гареме, госпожа! Я ещё не успела выучить правила! Пожалуйста, смилуйтесь! — молила о пощаде Хюмашах, осознав, что заступаться за ту никто не собирается.
Турхан Султан была полностью удовлетворена унижением конкурентки, поэтому смягчила приговор:
— Ты всё равно получишь своё наказание, Хюмашах Хатун. Думаю, что двадцать ударов на фалаке послужат тебе хорошим уроком! — Турхан была непреклонна и жестом отдала знак евнухам, чтобы те привели наказание в исполнение.
Я глазами указала Хюмашах на пол, в надежде, что хатун поймёт мой совет. Мне совсем не было жаль хатун, но вот ссориться с ней я не планировала. Возможно, мой совет ей не поможет, но так девушка будет ко мне более благосклонна.
— Умоляю, смилуйтесь, султанша! — хатун не подвела и бросилась на колени. Девушка целовала подол платья Турхан и молила о снисхождении.
Я же для себя сразу сделала несколько выводов. Хюмашах Хатун никогда не дорастёт до Кёсем Султан или даже до Турхан Султан. Трусливая и не уважающая себя фаворитка у власти долго не продержится. Судя по взгляду Турхан, она подумала о том же. Женщина, не обращая внимания на крики и мольбы Хюмашах, покинула ташлык. Султанша самоутвердилась и сделала для себя соответствующие выводы. Хюмашах опозорилась и получила соответствующее наказание. Я же попыталась насладиться зрелищем, но сразу же после первых криков хатун поняла, что счастливой себя совсем не чувствую. Возможно, интриги это не моё?
Глава 3. Сказка для Шахерезады.
Утром следующего дня, смотрясь в зеркало, я приняла решение,
Я переоделась в самое невзрачное платье зелёного цвета и вышла в дворцовый сад. Было раннее утро, гарем только-только пробуждался, вероятность встретиться с кем-то на улице была низкой. Я прошла вглубь сада и отослала служанок прочь, но быстро передумала и приказала двум рабыням стоять на шухере, дабы случайно увидевшего мои телодрыганья — не хватил инфаркт.
Я находилась внутри зелёного лабиринта в самом его центре. Это была открытая площадка с фонтаном посередине. Лучи солнца едва проникали сюда в этот ранний час. Я начала с разминки. Крутила руками, головой, ногами. Несколько раз присела, попрыгала, а после стала бегать вокруг фонтана. Меня хватило на пятнадцать минут. И в глубине души я понимала, что завтра, когда тело моё будет ужасно болеть в наказание за годы бездействия, я об этом спортивном приключении ещё пожалею.
Служанки не понимали, зачем я привела их в сад в такой ранний час, также рабыни не знали, что я делала одна в центре зелёного лабиринта. Увидев меня всю красную и взмыленную, девушки опустили глаза и попытались сделать вид, что всё в порядке и им совсем не интересно, что происходило последние пятнадцать минут.
Вернувшись во дворец, я посетила хамам и отправилась на завтрак в ташлык. Отделяться от коллектива я не хотела. Сплетни и новости никогда меня особо не интересовали, но в гареме лучше держать руку на пульсе, во избежание.
Я присела за столик Хюмашах, ведь та совсем не возражала. Хатун корчила от боли лицо и поджимала раненные ноги, но моему приходу обрадовалась. Всё же я вчера оказала девушке услугу.
— Послушай, Шивекяр, — девушка подсела ко мне ближе, чтобы никто нас не подслушал. — Ты вчера была у повелителя? Не знаешь, что с Джинджи-агой? Говорят, повелитель на него сильно зол.
— Да, это правда, Хюмашах. Лекарь зазнался и слишком много о себе возомнил. Плёл интриги вокруг султана, в надежде получить должность в Совете Дивана. Повелитель иногда может казаться наивным и доверчивым, но на самом деле… — я сделала серьёзное и таинственное выражение лица, выдержала положенную паузу и продолжила. — На самом деле государь притворяется. Он всё и про всех знает. Его шпионы по всему дворцу и всей империи.
— Но… зачем тогда Султан Ибрагим так странно себя ведёт? — Хюмашах удивлённо хлопала глазами.
— Это видимость для врагов… ты только никому не говори. Те, кому надо знают, что к чему. А кто не знает и считает султана недалёким и подверженным всевозможным манипуляциям и интригам… их судьбе не позавидуешь! — я наигранно сглотнула и стала с опаской озираться по сторонам.
Судя по испуганному лицу Хюмашах, та купилась. Хатун съёжилась и едва слышно продолжила разговор:
— Судя по всему, Кёсем Султан и Султан Ибрагим не особо ладят. Или это тоже видимость?
— Ты быстро схватываешь! — я серьёзно кивнула. — Многие пытаются на этом сыграть и добиться своих тайных целей, но повелителю это лишь упрощает задачу. Он знает обо всех своих недоброжелателях не понаслышке, он контролирует каждый их шаг благодаря своей превосходной игре. Ты мне понравилась, Хюмашах. Только поэтому я с тобой делюсь этой информацией.