Сто пятьдесят килограмм счастья Султана Ибрагима
Шрифт:
— А если нет? Если Осман рождён, чтобы править, Шивекяр? — Ибрагим всё хмурился и хмурился, но было видно, что мои слова что-то поменяли в потоке его мыслей.
— Тогда твоя обязанность как отца и как Султана Османского государства — подготовить ему почву, Ибрагим. Если сейчас ты объявишь шехзаде Османа своим старшим сыном и наследным шехзаде, многие взбунтуются. Кёсем Султан, Турхан Султан, да народ с янычарами молчать не станут.
Глаза мужчины мгновенно наполнились страхом.
— Прости! — я упала на колени. — Ибрагим! Я не хотела разбудить в твоей душе страх! Я всё это говорю к тому, что нужно время для того чтобы подготовиться. Янычары стали для империи тяжёлым бременем, они не уважают династию и по своему желанию готовы менять султанов на Османском
— Но, что я могу сделать, Шивекяр? Даже моя валиде с ними порой не справляется. Так что могу я… — мужчина устало покачал головой и тяжело вздохнул.
— Ибрагим! — я кое-как встала на ноги и подняла с дивана султана. — Обстоятельства сложились так, что ты стал повелителем огромной империи! Когда твой конь начинает своевольничать и не слушаться, поменяй его на другого.
— Ты имеешь ввиду… избавиться от янычар? — ошарашено спросил султан. Казалось, что подобное никогда в голову Ибрагима не приходило.
Я кивнула и продолжила свою мысль:
— Это не быстрый и не простой путь, но когда ты решишь этот вопрос, то многое изменится.
— Ты права, моя Хасеки! Но с чего мне начать? Я не знаю, кому поручить такое ответственное задание! — глаза султана наполнились предвкушением.
— Знаю, что твоё окружение в лице Кёсем Султан и Кеманкеша Паши порой используют твой страх перед смертью и янычарами, чтобы получить от тебя желаемое. Но всё же я тебе советую действовать вместе с Валиде и Великим Визирем.
— Они не считают меня за султана! Принимают за меня все решения! Управляют империей от моего имени! — возмущался Ибрагим. — На кой я тогда вообще нужен?!
— Да, это так. Но только они всегда будут на твоей стороне, Ибрагим. Признай, ты ведь и сам не очень-то хочешь понимать в делах государства в последние годы. Наложницы и фаворитки занимают всё твоё свободное время.
Мужчина смутился и молча кивнул.
— Но, ты всё равно падишах! — я с гордостью посмотрела на мужчину. — Ты молод, а значит у тебя ещё всё впереди! Ты мало понимаешь в делах империи, но всему можно научиться! И лучшими учителями для тебя будут Кёсем Султан и Кеманкеш Паша. Если ты хочешь, чтобы сыновья гордились тобой, то должен начать с себя, Ибрагим. Валиде и паша имеют опыт, который тебе так необходим. Проводи с ними больше времени, тогда и отношение к тебе поменяется. И начни с янычар, думаю, твоё предложение их удивит, но они задумаются и, в конце концов, помогут тебе с реализацией плана. Янычары падут, а их место займут верные тебе воины… — я резко сдёрнула покрывало с сундука, представляя перед очи повелителя огромный сундук золотых. — Это золото станет началом твоей независимости, Ибрагим. И сразу признаюсь, да я тебя обманывала, когда выпрашивала деньги, я в них совсем не нуждаюсь… — я опустила глаза. — Я очень хочу помочь тебе, прости, пожалуйста.
— Мой сахарный кубик! — повелитель радостно обнял меня и расцеловал в обе щёки. — Чтобы я делал без тебя!
Мы немного пообнимались и снова присели на диван.
— Знаешь, Ибрагим, а ведь сейчас очень хорошее время, чтобы вывести всех на чистую воду.
— Ты это о чём, Шивекяр Хатун?
— Ты пока не объявляй своего решения касательно Зарифе и Османа. Пусть все думают, что ты сделаешь мальчика наследником. Понаблюдай за реакцией своих приближённых, Ибрагим, пошли повсюду шпионов, пусть помыслы врагов и друзей станут тебе известны. Но не впадай в безумство, и спрячь эмоции глубоко. Позже мы с тобой ещё вернёмся к этому разговору.
— Ты стала такой странной, Хасеки, — Ибрагим опустил голову мне на колени и взобрался ногами на диван. — Никогда не думал, что дела государства тебя так заботят.
— Государство — это ты, Ибрагим. А ты — это государство. Твоё счастье — это счастье миллионов твоих подданных. Не забывай этого, Ибрагим.
Мужчина крепко обнял мои ноги. Я почувствовала себя странно. Вроде и не в своём теле и рядом мужчина, который бы никогда не заинтересовал меня в прошлой жизни, но что-то странное появилось в моей душе. Это точно была не жалость, это не было желанием защитить
Глава 2. Трудности ассимиляции.
До вечера следующего дня я своих новых покоев не покидала. Всё размышляла о своём новом теле и новой жизни. Мне, безусловно, было обидно, что закинуло меня в тело Шивекяр, а не в тушку той же Хюмашах — новой фаворитки Султана Ибрагима, накануне привезённой им из провинции. Но что есть, то есть. В следующий раз буду тщательней формулировать свои желания! Очень внимательно! Скрупулёзно! Чтобы никаких мне больше неожиданностей! В виде лишней сотни килограмм.
Моё новое тело было огромным, непривычным и чужим. Организм всё время требовал жрать и спать, но я решила сразу показать вместилищу — кто тут хозяин. Овощи и каши были не так вкусны, как халва и перепёлки, но и Рим не сразу строился. Как-нибудь, как-нибудь…
Память истинной Шивекяр мне не досталась, поэтому я боялась выйти в тот же гарем и опростоволоситься перед рабынями и наложницами. Канон каноном, но претворяться весёлой и беззаботной Хасеки я не планировала. В своём мире я умерла, но в рай или в ад меня не приняли, запихнули в эту псевдоисторическую вселенную. С какой целью? Уж явно не для того, чтобы я уничтожала продовольственные запасы Топкапы и разоряла династию непомерными аппетитами.
Наверное, это такое изощрённое наказание. А я наверняка обязана показать себя с лучшей стороны. Значит, покажу. Для начала приведу в порядок дела династии, а дальше будет видно. Знаю, звучит самонадеянно. «Шивекяр Хатун — разрушительница канона!». Но ведь и ветошью притворяться тоже не вариант.
— Шивекяр! — Ибрагим стремительно вошёл в покои, прервав мои размышления.
— Я слушаю, повелитель… — я усадила султана на диван и с предвкушением посмотрела в глаза мужчины.
— Моя Валиде на пару с Кеманкешем запугивали меня янычарами, когда подумали, что я Османа объявлю наследным шехзаде! — истово возмущался повелитель, сжимая от злости кулаки. — Потом пришла Турхан Султан и стала обвинять меня во всех смертных грехах! А после пришла Зарифе и сестра Атике Султан… всё убеждали меня, что шехзаде Осман станет хорошим султаном! И Джинджи туда же… шпионы мне много поведали о моём лекаре, да и о Турхан Султан, но касательно последней я не удивлён… — мужчина тяжело вздохнул. — Валиде и паша, безусловно, правы, сейчас объявлять Османа наследным шехзаде — это не безопасно, но всё равно не очень приятно осознавать, что тобой манипулируют. Да и Зарифе с Атике словно помешались на идее сделать Османа моим наследником. Но права оказалась ты, Шивекяр. Мы все эгоисты и мнение Османа никого из нас не интересует. Я подумал и решил поселить Зарифе и Османа за пределами Топкапы, куплю им особняк и пусть себе живут, пускай хоть один мой сын вырастит свободным и счастливым. А когда подрастёт, будет видно.
— Очень мудрое решение, повелитель, — я искренне улыбнулась, изнутри наполняясь гордостью за себя и Ибрагима. — А что там с янычарами?
— Я поговорил с Валиде и Кеманкешем. Они, безусловно, удивились, но согласились, что от янычар стоит поскорее избавиться. Паша тайно начнёт обучать в провинции новые войска, верные только мне и династии. Придёт время и я смогу заснуть спокойно.
Я не смогла скрыть своего удивления. Что-то Кёсем и Кеманкеш слишком быстро согласились с предложением повелителя. Валиде Султан использует янычар в своих целях, чтобы манипулировать сыном, Кёсем потеряла не одного своего ребёнка из-за своевольных воинов, но на протяжении всех этих лет женщина продолжала вести с янычарами дела, так как не было другой альтернативы. Неужели, султанша осмелится, наконец-таки, покончить с этой проблемой? Хоть это было так. Если Кёсем Султан соврала сыну и затеяла свою игру… ничем хорошим, ни для кого из нас, это не закончится.