Сто рентген за удачу
Шрифт:
– Ну ты и придурок, Витек, – не выдержал я. – А если б рикошетом зацепило кого?
– Значит, ему бы не повезло. Опусти-ка автоматик на пол, Бедуин, подними руки и медленно подойди к двери в «Опасную зону».
– А шнурки тебе не погладить? – Мой палец лег на спусковой крючок АКМа. В случае «ковбойской перестрелки» я раз десять успею уложить Урюка, и никакой заложник не сможет защитить его.
– Не надо, Бедуин, – внезапно сказал Марек. Его голос прозвучал глухо и как-то устало, словно он только что закончил титаническую работу, например разобрался с той самой теоремой. – Делай, как он сказал.
Даже не поворачивая головы, я точно знал, что «Вал» Марека направлен мне в затылок. Напарник – теперь уже бывший – стоял сзади, так что разом положить и его и Витьку не получится – скорости реакции не хватит, опоздаю на долю мгновения, и кто-нибудь из них наверняка успеет нашпиговать меня пулями.
– Почему, Марек? – Я попытался заговорить им зубы. – Мы же с тобой столько вместе…
– Молчать! – повысил голос Урюк. – Брось автомат и отойди. Медленно и плавно. Без резких движений, а то я могу испугаться и нажать на спуск. Считаю до трех. Раз!..
Ствол его автомата лежал на плече у профессора, а тот не смел шевелиться и лишь смотрел на меня – отчаянно, умоляюще. В его взгляде читалось: «Ну, что же ты?! Я тебя предупреждал насчет Марека, а ты не послушался, идиот! Поставил на доверие к напарнику и проиграл, причем не только свою жизнь, но и мою. А ведь обещал вывести меня отсюда. Жизнью Потапа клялся! А теперь что? Мы погибнем здесь оба. Из-за тебя!»
– Два! – продолжал считать Урюк.
– Витек, а давай я его пристрелю, и дело с концом, – предложил Марек и громко передернул затвор.
– Давай, – согласился Урюк, – потому что уже тр-р-и…
Я шевельнул плечом, позволяя ремню автомата соскользнуть вниз, разжал ладонь:
– Ладно, ваша взяла. – АКМ ударился об пол с громким стуком.
– Отойди вон туда, видишь, где написано «Опасная зона», – велел Урюк и внезапно хихикнул: – Смешно, да? Табличку повесили, кретины, опасно, мол. Будто остальная территория безопасна. Да вся АТРИ – одна сплошная огромная «Опасная зона», блин!
Он нервно рассмеялся, а я выполнил его приказ.
– Теперь открой дверь.
Я медленно начал крутить штурвал – а куда мне было торопиться? Лихорадочно искал выход и не находил. В ушах похоронным колоколом стучали слова Марека: «Ты проиграл, Бедуин…»
Проиграл… Проиграл… Вот ведь доверчивый дурак!
Произойди такое несколько дней назад, я бы плюнул на риск и устроил тут сеанс «боевых танцев» с бесшабашной надеждой опередить летящие в меня пули. Еще несколько дней назад я не слишком дорожил своей жизнью – мне, в общем-то, нечего было терять, потому что отпущенный Разеком срок подходил к концу, а денег на операцию я собрать не успевал. Так и так меня ждал бы пресловутый «выстрел милосердия». Теперь же все изменилось. Миллион лежал всего в двух шагах, и мне сейчас очень не хотелось умирать!
…Штурвал остановился в крайнем положении, дверь в «Опасную зону» приоткрылась.
– Заходи внутрь, Бедуин, – скомандовал Витек.
– Зачем? – вяло удивился я. – Не проще ли сразу пристрелить меня, и дело с концом?
– В ад торопишься? – злобно улыбнулся Урюк. – Нет, Бедуин, так просто ты от меня не уйдешь. Даже в могилу. Мы запрем тебя здесь. Ты будешь загибаться несколько дней, медленно, мучительно – от жажды. Загибаться,
Я посмотрел на Марека:
– Думаешь, он отпустит тебя живым? Как только доведешь его до вертолета, он активирует взрывчатку на твоем поясе и привет. Ты что, поверил ему?
– А я не знаю, кому мне верить, – огрызнулся Марек. – Ты-то ведь тоже не собирался делиться со мной! А вот интересно, Бедуин, как ты планировал: пристрелить меня или просто кинуть и сбежать с хабаром? Чего молчишь? Давай, оправдывайся, ври, вдруг поверю.
– Ты, Бедуин, считаешь себя очень умным, а на самом деле дурак, каких поискать, – вмешался Урюк и достал из кармана рюкзака… мой КИП! Я думал, что он остался в шкафу в подземном лагере под Лесом Дождей, но, оказывается, Витек все это время таскал его с собой. – Узнаешь? Вижу, что узнаешь. Твоя игрушка, разве нет?
– Ну, моя. И что дальше?
– А дальше имеется на нем запись весьма интересной беседы с неким Алексом…
Урюк пробежался по меню, выискивая нужное сообщение, и прочитал вслух всю мою переписку с Разеком. Про то, что моя болезнь прогрессирует, но уже завтра у меня на руках будет хабар на миллион, чтобы оплатить операцию. Про пыльцу для Потапа.
– Всем все ясно или еще пояснения требуются? – продолжал выделываться Урюк. – Наш «честный» Бедуин собирался забрать весь хабар себе. Весь, до последнего грамма пыльцы! Кстати, что у тебя за болезнь? Надеюсь, не чума? А то она, говорят, заразная! – Он заржал, довольный своей шуткой. – Короче, ты, падла, хотел кинуть нас всех. И меня, и Марека, и профессора.
Иван Аркадьевич изменился в лице, собирался что-то сказать, но передумал. Только посмотрел на меня… Странно так посмотрел, будто то ли плюнуть хотел, то ли спросить чего.
– Ты пока с профессором в «доменную печь» ходил, я показал Мареку твой КИП, чтобы он знал, с кем имеет дело, – не унимался Урюк. – Крыса ты, Бедуин, понял? Недоносок и козел! А вы, уважаемый Иван Аркадьевич, напрасно ему всю дорогу в рот смотрели, чуть ли не молились на него, паскуду.
Надо же, даже имя профессора вспомнил и вежливости научился. Может же, когда захочет.
– Как только вы, Иван Аркадьевич, взяли бы из сейфа хабар, тут же получили бы пулю в лоб от нашего замечательного Бедуина, – продолжал Витек.
– Ага, а теперь он получит пулю от тебя. Очень большая разница, – язвительно усмехнулся я.
– Ты ошибаешься, – серьезно ответил Урюк. – Я не собираюсь никого гасить… кроме тебя, разумеется. Мареку заплачу, как и обещал, возле вертолета, а профессора просто доставлю в Ванавару.
– Если так, почему на Мареке и профессоре все еще пояса с взрывчаткой? Раз вы партнеры, сними ее, – разумно предложил я.