Сто старинных корейских историй. Том 2
Шрифт:
В старину простой народ жил хуже некуда – не то что помещики-дворяне. Дворянин, если владел хоть небольшим клочком земли, ни в чём нужды не знал. Мог и не работать вовсе, только книги читать. А безземельному крестьянину приходилось батрачить на чужом поле. Так что крестьяне невольно зависели от землевладельцев. Стоило хоть чем-то вызвать недовольство хозяина поля, он тут же гнал работника прочь. И тогда оставалось бедняге класть зубы на полку. Вот насколько простой народ зависел от помещиков.
Жил в одной деревне дворянин, имевший большое рисовое поле. И вот на старости лет родился у него единственный сын.
– У мальчика печать смерти на лице – суждено ему погибнуть от лап тигра.
Услышал это отец и застыл как громом поражённый, ведь был сын для него дороже серебра и золота.
– Нельзя ли как-нибудь злую судьбу отвести? Прошу скажите, что делать? – взмолился он.
Отвечает ему монах:
– Коли будет он жить так, чтобы не в чем было его упрекнуть, то избежит погибели.
Другими словами, никогда ни один человек не должен на него пожаловаться – вот что сказал монах. Но на деле всё не так просто, как на словах. Разве легко жить так, чтобы не услышать ни слова упрёка?
Отныне стал отец воспитывать сына со всей внимательностью. А как начал мальчик слова понимать, принялся его наставлять ежечасно: смотри, веди себя хорошо, чтобы никто на тебя не жаловался. Но мальчик золотое сердце имел и никому худого не делал. Со всеми приветлив был, не грубил, дурных и грязных дел не творил, нуждающимся помогал, за словами следил и только доброе людям говорил – не в чем было его упрекнуть.
Вырос он и нравом добр, и умом светел. Настало время ехать ему в столицу – держать экзамен на государственную службу. Подумали родители, подумали – и тревожно им сделалось за сына. До сих пор жил он осторожно, ни в чём не провинился, но кто знает, что может в дороге случиться. Ведь сказано было, что суждено ему погибнуть от лап тигра. А дорога в столицу идёт через горный лес и перевалы – как тут не тревожиться?
Спрашивают родители сына:
– Подумай хорошо и скажи, не водится ли за тобой какая-нибудь провинность? Не упрекал ли тебя кто?
Задумался юноша, но ни одного малейшего проступка припомнить не смог, даже самого невинного.
– Не могу ничего такого вспомнить, – говорит.
– Точно? Подумай хорошенько. Если совершил ты хоть один-единственный проступок, нельзя тебе в столицу идти.
Думал-думал сын, да так ничего и не вспомнил.
– Ну, хорошо, – говорят родители. – Тогда ступай.
Так и отпустили сына в столицу экзамен держать. Собрал он котомку и пустился в путь-дорогу. Шёл горными тропами, перебирался через перевалы. И вот забрёл юноша глубоко в горы: ни жилья, ни постоялого двора поблизости не видно. И людей никого, только трава да густые деревья непролазной чащей разрослись. Настоящий медвежий угол. Идёт юноша, продирается сквозь заросли и вдруг видит: светятся впереди два синих огонька – два звериных глаза!
«Да это же тигр!» – у юноши душа в пятки ушла. Однако он сумел взять себя в руки. «Меня же до сих пор никто ни в чём не упрекнул», – подумал он и успокоился. Ведь кто такой тигр? Это горный дух-хранитель. Разве мудрый горный дух станет убивать доброго человека?
Но вышло всё иначе. Преградил тигр ему дорогу и говорит:
– А ну, стой! Давненько я тебя тут дожидаюсь.
Замер юноша на месте, а тигр продолжает:
– Водится
Как услышал юноша эти слова, у него от страха кровь в жилах застыла. Сколько он ни думал, ни одного проступка за собой вспомнить не мог. Ни разу в жизни никто ни в чём его не упрекнул. Говорит юноша тигру:
– Пускай я умру, но разве я не должен знать за что? Прошу, расскажи мне, в чём я провинился.
Зарычал тигр ещё громче и принялся юношу бранить:
– Неужели ты сам этого не знаешь?
– Не знаю, – сознался юноша.
– Разве тебе не известно, что по твоей вине из деревни выгнали человека? Разве ты не помнишь: когда тебе было четыре года, из деревни прогнали женщину за то, что она тебя наказала?
Стал юноша смутно вспоминать и, наконец, всё вспомнил. Как-то раз пошли родители к родственникам, а его, малолетнего сына, оставили у соседей. Соседи те были крестьянами и трудились в отцовском поле. Много ли ума у четырёхлетнего мальчишки? Не слушался он соседки, носился везде как угорелый. Женщина не выдержала да и шлёпнула его разок, а он после нажаловался отцу и матери:
– Ой-ой-ой, тётя меня отшлёпала!
Рассердились родители, что крестьянка на чужого ребёнка посмела руку поднять, и отняли у её семьи землю. А как жить безземельным крестьянам, чем кормиться? Пришлось им из деревни уйти. Разве этот поступок не заслуживает порицания? Хотя и совершили его родители, но, не наябедничай сын, беды бы не случилось. Так что это была его вина.
Вот такую историю вспомнил юноша. А, вспомнив, подумал: «Совсем я о том случае забыл и жил до сих пор, считая, что ни малейшей провинности за мною нет. А ведь это страшное зло».
– Я и вправду заслуживаю смерти, – вздохнул он.
Преклонил юноша голову и попросил тигра его убить. Да только тигр не спешил этого делать. Сидел он, сидел, смотрел на юношу, а потом говорит:
– Не могу я убить человека, признавшего свою вину. Так и быть, сохраню тебе жизнь, а ты исполни мой наказ. За перевалом стоит одинокая хижина, в ней живёт та самая крестьянка. Ступай туда и работай на хозяев три года, чтобы они богатыми стали. Тогда простится тебе твой проступок.
Молвил тигр эти слова – и в тот же миг умчался куда-то, точно ветер. А юноша пошёл за перевал и увидел там одинокую хижину. Три года он работал в поте лица, не требуя за свой труд ни пхуно [3] , и заработал хозяевам большое богатство. И вот однажды снова появился тигр и говорит:
– Теперь ты свободен. Можешь идти, куда шёл.
Тогда продолжил юноша свой путь. Вот так и получилось, что дорога в столицу заняла у него три года. Спросите, что было потом? Говорят, юноша выдержал экзамен и стал начальником уезда. Но, даже заняв важный пост, он продолжал трудиться в поле вместе с крестьянами, да так усердно, что прозвали его люди «работящим батраком-начальником». Верно, три года батрачества научили его труд любить. А может, за всё надо тигра благодарить.
3
Пхун – старинная корейская денежная единица, мелкая монета.