Сто три жемчужины
Шрифт:
— Зир, покажи четки.
Некромант, не отрывая взгляда от захлопнувшейся двери, протянул ей жемчужную нить на тонкой проволоке. Одной жемчужины не хватало.
— Если ты скажешь, что ты сделал с Орхемом то же, что с деканом кафедры Некромантии, то я тебя уволю.
Айзири оторвался от созерцания деревянных створок, повесил четки на пояс и задумчиво закусил коготь на большом пальце.
— Зир…?
Дроу отмер и поднял на Рей серьезный взгляд.
— Твой лейтенант даже не заметил мое заклятье, — Айзири встал и подошел к останкам паука. — А на то, чтобы
Рей устало опустилась в кресло и тут же вскочила. Пауки брызнули в разные стороны, на кресле остался лежать судорожно дергающийся костяной шар. С него капала вязкая зеленая жижа, которая успела уже измазать обивку кресла и грозила заляпать пол.
— Зир?! — прорычала ректор.
Дроу протянул руку и отодрал от ректорских штанов кусок ткани вместе с приклеившимися к нему пауками. Комок на кресле вздрогнул особенно сильно, и Рей наконец смогла различить в мешанине костей отдельных паучков, связанных тонкими нитями зеленой слизи.
Айзири с сожалением посмотрел на пауков и подул на ладонь. Кости и ткань тут же рассыпались трухой. Рей саданула кулаком по столу. Дырка в штанах опрокинула и без того неглубокую чашу терпения. Почуяв надвигающуюся бурю, Шу аккуратно сполз в ректорское кресло и прикинулся мертвым.
Айзири устало потер виски руками:
— Если сизирский клей кипит на огне достаточно долго, то он превращается в это, — черный коготь ткнул в сторону склизкого комка, — а если налить в котелок варева вровень с краями, то оной начнет выплескиваться. И даже пятьдесят магов, которым полагалось бы дневать и ночевать у секретного котелка, не смогут этого предотвратить.
Рей разом остыла:
— Ты хочешь сказать, что маги в сторожке клей варят?
Некромант хитро прищурился:
— Не просто клей, а отличный клей. Чем дольше варится, тем сильнее держит. Этому, — он кивнул на кресло, — не больше суток. Клянусь Ллос, великолепный клей. Даже жаль, что его просто выливают в канаву за лабораторией, когда нужно открыть люк.
— Какой люк?
— На котором кипит котелок, — оскалился весьма довольный собой дроу.
Ректор смерила хмурым взглядом сияющего, как новенький золотой, некроманта, и, отвечая на невысказанный вопрос, отрезала:
— Я. Туда. Не полезу, — Айзири недоверчиво хмыкнул. — Не полезу ни в дом, ни в котел. Пусть варят, жарят и что угодно делают, лишь бы меня и студентов не трогали.
Некромант сцепил руки в замок и откинулся на спинку кресла. Он бы не стал вмешиваться, если бы магам вздумалось выстроить домик где-нибудь в другом месте, он бы и бровью не повел. Но чародеи облюбовали для секретной лаборатории развалины храма Эйру. В прошлый раз, когда они решились потревожить покой древнего бога, лишь чудо уберегло Южный континент от исчезновения.
«Прости конфетка, но боюсь, что без тебя не обойтись», — дроу заставил себя безмятежно улыбнуться и как бы между прочим заметил:
— Если тебе не интересно побродить по катакомбам храма Эйру, то я не смею настаивать, — Рей бросила на него удивленный
— Нойрин сын, — оскалилась Рей. — Ты думаешь, что ради призрачного шанса отыскать уцелевшую Книгу Эйру я сунусь в дела магов?
— А что, не сунешься? — наигранно удивился дроу.
— Конечно, сунусь, — проворчала Жемчужина, сгоняя со своего стула Шу. — Но только после того, как ты расскажешь, за каким демоном ты сам хочешь влезть в эту историю?
Айзири довольно осклабился. Девочка его не разочаровала. Рей всегда умела услышать чуть больше, чем было сказано, но не всегда могла молчать об услышанном. Слишком прямолинейная, слишком упрямая, слишком похожая на ту, что он потерял. Если бы дроу верил в переселение душ, то он бы мог поклясться, что Её душа возродилась в теле маленькой, нескладной человечки с такими же серыми глазами. Но даже этим глазам не удалось разжечь огонь там, где раньше пылал пожар. Все перегорело: и страсть, и любовь, и нежность. О Ней теперь напоминали только ожоги, которые оказалось не под силу залечить даже времени. И все же, когда дроу смотрел в серые глаза Рей, ему казалось, что раны затягиваются.
Некромант позволил себе несколько секунд не отрываясь смотреть в глаза ректора, а потом улыбнулся еще шире и сознался:
— Хочу проверить, не наложили ли маги руки на один из артефактов Эйру.
Рей посмотрела в кристально честные глаза дроу и тяжело вздохнула. Связываться с дорвавшимися до артефакта магами не хотелось. Одно из правил, которые Жемчужина выработала для себя после продолжительного общения с магами, гласило: «Не становись между магом и властью». Древние артефакты обладали поистине колоссальной мощью, а сила — это власть.
Жемчужина еще раз посмотрела на Айзири. Дроу она доверяла абсолютно, и точно знала, что если бы некромант мог обойтись без ее помощи, то он и словом бы не обмолвился про храмовые катакомбы. Айзири был единственным магом, к которому Рей могла повернуться спиной, не опасаясь получить нож под лопатку. И знала, что Зир чувствует то же самое. И это подкупало.
Дроу стал для нее тем якорем, за который она цеплялась в любой шторм. Когда-то она даже была влюблена в него, но светлое чувство не пережило столкновения со снисходительной некромантской улыбкой и утопилось в стакане с ромом.
— Зир, хочу тебя попросить об услуге, — Рей откинулась на спинку кресла и заложила руки за голову.
— Какой, конфетка?
— Ты мне ломик не одолжишь? Крышку люка поддеть…
Рей зевнула. Айзири не любил откладывать дела в долгий ящик. Деятельный дроу успел не только спланировать каждый шаг на пути к котелку, но и выбрать время похода. Представив, что ей придется брать штурмом неприступный домик за три часа до рассвета, Рей снова зевнула.
Время обеда подкралось незаметно. Ректор дала себе слово не задерживаться у дверей в кухню и сразу идти в столовую. Слушать пересказ своих любовных похождений в исполнении Тильды не хотелось.