Сто тридцать четвёртый
Шрифт:
Дисциплина у нас. Режим и распорядок.
Почему «мы», «нас»? Да потому что тут таких как я карапузов почти полсотни. В одной, ну, пусть будет комнате, сорок восемь жрунов, втыкающих на экран над загоном.
И забавные тут мультики показывают, между прочим. Вы когда-нибудь видели сказку про плазмоид, покидающий свой дом из ствола карабина и отправляющийся в путешествие на дальность гарантированного поражения в тело нехорошего кракозяблы? Особенно хорошо получилась миссис Броня. Она всегда помогает, когда плазмоид хочет случайно сходить в гости к тебе в тушку. Не видели? А я такое каждый день смотрю! Бе-бе-бе!
Правда, во всех «мультиках» (язык не поворачивается назвать это по-другому — графически
Вообще, забавно, но, когда эти хреновы экраны включаются, глаз от картинки оторвать нереально. Можно ходить по манежу, можно лежать, можно… да хоть на голове стой (я пробовал — не вышло), но оторваться от просмотра физически очень трудно. Наверное, можно, но у меня не вышло. Волю подавляют они, что ли?
Открытием стало то, что я умею читать. Не в том плане, что раньше не умел, просто по местному не умел. Обнаружилось это тоже забавно. В какой-то момент к мультикам по бокам и снизу стали запускать бегущую строку с ТТХ всего, что нам показывали. А я мало того, что читал, понимал, так ещё и запоминал с первого раза. Да, скорость обучения впечатляющая, да и память стала усваивать просто чудовищные объёмы информации. У меня было время сопоставить факты из своей прошлой биографии и тут — всё-таки пару минут погрызть борта манежа и потаращиться на окружающих перед принудительным засыпанием нам давали.
Вот и сейчас последний мультик кончился, голос с проектора фоном вещает о том, какие мы все братья и бравые солдаты, а я стою и вдумчиво грызу бортик манежа. Зубы чешутся — пиздец! А думать — отвлекает.
Н-да… прошлая биография. Удивительно говорить о себе в прошедшем времени. Взрослого человека, в принципе, любая непонятная ситуация с определенного возраста подбешивает, потому что со временем привыкаешь мыслить шаблонами и лекалами. А тут... Больше всего бесит тот факт, что я не понимаю, как такое со мной произошло. Второй по раздражающей силе фактор — я понятия не имею, что со всем этим делать. Слишком много неизвестных. Данных для анализа не хватает, и взять их просто неоткуда. Второй шанс? Ну, хорошо, допустим. Но я при жизни был, скажем так, не самым хорошим человеком. А после смерти, зная примерно, что будет… Понятия не имею, что делать. Хорошо, рефлексию можно отставить на время и пока действовать согласно методичке моего мира: законспирированный диверсант в глубоком тылу врага. Главное, не спалиться. Это значит — не показывать знаний своего мира, что, думаю, будет достаточно просто, учитывая уровень местной электроники. Не проявлять каких-то навыков, хотя то, что было забито в мышцу на уровень рефлекса в моём прошлом теле, в этом наверняка отсутствует, но сами знания-то остались. И последнее: надо думать как выжить, учитывая, что впереди война.
Исходя из хренового варианта развития событий, я в каноне, и нас всех рано или поздно пустят на убой или в расход, что, в принципе, монописсуарно. Свалить в ебеня, потерявшись в замесе? Не смешите мои тапочки. Кто я такой? Мясной дроид. Один из охуилиарда аналогичных штампованных ксерокопий Джанго Фетта. И потом, куда валить? Домой, на Землю? А она тут есть вообще? И если есть, то где? А если нет, тогда что? Ну, надежда умирает последней, но мало ли. А вдруг? «Ом-ном-ном-ном», — пластик безвкусный и не грызётся совсем, падла. Уууу… зубы проклятущие… И да, надо бы уделить время и повспоминать, что там было в саге… я, вроде, даже пару мультиков смотрел, когда они шли, но их было отснято больше, чем я смотрел, да и книжки какие-то читал… Вот знал бы, что после смерти окажусь
Наш любимый сержант ещё в учебке прикладом РПК вдолбил в тело достаточно тривиальную истину: не знаешь, что делать — делай по правилам или не делай ничего, иначе инициатива выбьет тебе зубы. Правил я не знаю. Нам их пока никто не озвучивает. Да и рано пока что. Тушка моя сейчас по развитию напоминает полуторагодовалого ребёнка. Расту я, как все, очень быстро, но из графика, видимо, пока не выбиваюсь, и, надеюсь, не буду. Поэтому буду как все. А дальше война план покажет. И пора перестать делить свою жизнь на «до» и «после» того злополучного штурма в моём мире. Когда-нибудь, наверное, перестану, потому что пока очень непросто воспринимать вот это вот всё вокруг хоть как-то серьёзно. Бля!
Я не заметил, как замечтался и от еле ощутимого импульса сполз по бортику манежа в сон, оставляя слюнявую дорожку вслед за сползающей вниз головой…
Нет, это, определённо, нихрена не весело.
Спустя пару недель.
Кажется, с пунктом «не спалиться» плана по выживанию и вживанию в коллектив будут проблемы. Шкеты заговорили. Как-то буднично и просто. Вот так, в один день, оп - и все в нашей дошкольной группе уже говорят. Зубы наконец-то прорезались, и можно смело давить лыбу на все двадцать. Первым словом, ожидаемо прозвучавшем в нашем стойле, было «граната». В этот момент на экранах над загонами шла очередная серия занимательной санта-барбары про истребление кракозяблы. Дяденька-сержант в смешных желтых доспехах, в которых явно опознавался мандалорец, внезапно спросил с экрана:
— А как нам достать противника, который спрятался за укрытием, а попасть в него мы не можем? Может, нам надо в него что-то кинуть? Может, камень или..?
И тут мой сосед через пару стенок пискляво вякнул:
— Гряняту!
О чудо! Все оторвались от экранов и секунду таращились на вякнувшего клонёнка. И как-то в один голос стали его поддерживать.
С этого момента видеоуроки стали интерактивными. Тактика штурма укрепленных объектов, тактика ведения боя в городских условиях, тактика действия крупных соединений в разных климатических условиях, системы построения линий обороны пунктов временной и постоянной дислокации, правила передвижения в рейдах — нам давали всё подряд без какой-либо видимой системы, хотя, надо отдать должное, к этому моменту я знал TTХ и состав, как минимум, полтысячи разных стрелковых комплексов, малых бластеров, винтовок, карабинов и прочих средств дистанционного убиения разумных. И теперь Дяденька-сержант всегда ждал ответа с экрана.
Детишки орали, я молчал. Ну, а смысл дёргаться, если моего ответа в принципе не требовалось? Да и присмотревшись, я заметил, что не я один такой. Но для вида попискивал что-то тоже со всеми вместе периодически.
Второй странностью, отмеченной после того, как шкеты стали проявлять навыки разговорной речи, стало то, что никто ни к кому не лез знакомиться да и, в принципе, общаться. С одной стороны, вроде, и незачем. Вон, сидят сорок восемь копий в одной круглой комнате, на кого ни посмотри — у всех морды одинаковые, только номера разнятся. Но с другой стороны, это довольно-таки жутковато.
Через пару дней после этого нам «внезапно» показали фильм про — тадаам — посуду и как ею пользоваться, следующим фильмом было пособие по хождению в туалет, душ, а на следующий день нам опустили спинки манежей, браслеты же с рук исчезли. Мне бы обрадоваться, но... Проснуться голым и обозреть на опустившемся с потолка столике комплект костюма из простых штанов на резинке, водолазки и тапочек типа чешки, было хоть и ново, но ожидаемо. Стильное всё. Зелёненькое.
Сколько это продолжается, не могу сказать точно. Долго. Счет времени безнадёжно потерян. Я говорил дней? Хе-хе. Скорее циклов.