Сто тридцать четвёртый
Шрифт:
– Вы звали, мы пришли, - говорю фразу ключ. Насекомые буквально секунду что-то между собой протрещали, и тля ответил:
– В этот прекрасный вечер мы рады добрым гостям, - учитывая предрассветную зарницу, фраза-ответ была так себе, но прозвучала. Жук моментально переключился.
– Вы лучше пойти с нас, сейчас. Лиссса ждать. Груз ждать здесь, забирать потом.
В голове моментально проскочило, что до ближайшего населенного пункта почти сто пятьдесят километров по сопкам и лесу, а эти трое не выглядят особо уставшими. Значит, тут недалеко расположен их лагерь или что-то ещё. Взвод прикрытия круто напрягся, слушая нас на общей волне.
– Я не знаю никакой Лисссы,- говорю, не опуская ствола,
– Вы пройтить проверка. Теперь идти.
– Стоять!
– говорю, не шелохнувшись.
– Вы ничего не забыли?
На что "Бараш" радостно, хоть бы это было так, заболтал головой во все стороны и вытащил из-под крыльевых складок камень. Вторая его половинка сейчас лежала у меня в подсумке. Не опуская ствола, кидаю осколок булыжника под ноги тле и вижу, как он с несвойственной таким толстякам проворностью перехватил его в полете и совместил колотые грани.
– Теперь идти, Джинах долго на вы ждать, - а вот теперь можно расслабиться.
Последовательность соблюдена, и под разрешающий пшик вызова от Грома, взяв с собой двоих бойцов, иду за насекомыми. Что забавно - далеко идти не пришлось - буквально в пятистах метрах в стороне от полянки, в земле обнаружился довольно хорошо замаскированный лаз, уходящий под достаточно крутым углом вниз. Первым в нору полез "Крош", затем наш переводчик с цидвенского на человечий, а уже после - мы. Насекомым-то оно в самый раз - опустился на все шесть и ползи на здоровье, а нам приходиться идти, согнувшись пополам, и если я в середине, как единственный с псевдоусилением мышц, то боец, прикрывавший наши тылы своим задом буквально, как себя на самом деле чувствовал - не знаю, ибо с тыла наш маленький строй прикрыл и наглухо заделал лаз, незамысловато обвалив мягкую землю в проходе, "Лосяш".
Буквально метров через сотню проход, вырытый в земле, расширился и стал значительно выше, и можно было идти, практически выпрямившись, а ещё через пару километров движения по извилистым коридорам мы вышли в натуральный улей. И глядя с высоты на этот искусственный провал в земле, глубиной почти четыреста метров с галереями-переходами из круглых, отблескивающих в свете фонарей, колонн-мостиков, пересекающих улей в хаотической и понятной только местным геометрии, я сделал вывод, что данные точно врали. Разумного населения здесь гораздо больше одного миллиона.
Спустившись на пару уровней вниз, нас отвели в какой-то отнорок, в котором, на удивление, имелся стол и несколько стульев из грубо сколоченных досок. Извинившись за всех сразу через тлю-Бараша, жуки удалились. Сигнал из заранее оброненного усилителя проходил нормально, оружие у нас никто не забирал, осталось ждать.
Спустя минут десять в коридоре забрезжил свет маленьких шахтерских фонариков, и в отнорок зашли четверо разумных. Трое среднего роста мужчин в грубых накидках и кожаных тяжелых куртках примерно одного возраста. Хотя при более близком рассмотрении мужчины оказались родственниками - слишком похожи были, и первым зашел, судя по всему, отец семейства. Четвёртой была женщина, и когда она откинула капюшон, меня, каюсь, чуть не хватил удар. На изможденном волевом лице красовались свежие шрамы и ожоги, а левую кисть имитировал грубо сделанный четырехпалый протез. Левый глаз также отсутствовал, перетянутый тканевой повязкой. Впрочем, опознать вошедшую было не трудно, поскольку первой заговорила именно она. И первым её вопросом, заданным властным, не терпящим возражения тоном, было:
– Где моя дочь?
О как... Ну, что ж, многое встало на свои места. Не думаю, что дамочка обрадуется новостям, но меня оно волновать не должно никоим боком. Поэтому выбираем нейтральный тон и открещиваемся от прямых вопросов, о чем и сообщаю сопровождающему лейтенанту.
–
– Сара. Саррисса Дженг, джедай, она моя дочь, я Джиннарра Дженг, её мать. Где она, что с ней?
– Не стоит так волноваться, мэм, она на корабле из соображений безопасности. На нас напали по дороге к вам, поэтому рисковать генералом мы не имеем права, - что ты мелешь, идиот!
Ла-адно, выволочку я тебе потом сделаю, не все джедаи, приписанные к армии - генералы, и молись, чтобы эта информация не утекла, хотя инструкций по этому поводу никто не давал, но мозги использовать нас учили... хотя конкретно этих - нет. Тактики же. Погорячился я с выбором кого с собой брать или не проинструктировал - разберёмся в части или на корабле, если выберемся.
– Генералом? Мне нужно сесть, - похоже по вытянувшимся лицам сопровождающих эта новость была для присутствующих из разряда фантастики, но женщина сразу подобрела и попыталась опуститься на стул, хотя было видно, что даётся ей это с трудом. Пришедшие мужчины осторожно её поддержали, помогая медленно опуститься, а на выходе уже замаячили знакомые нам фигуры жуков. Как только Джина смогла сесть, к нашей компании шустро протиснулся очередной "Бараш" с долговязым сородичем.
– Значит, моя дочка стала генералом в республиканской армии... Это... Неожиданно, хорошо, давайте к делу, пока мне здоровье позволяет с вами говорить.
Из последующего получасового монолога, который прерывался всего пару раз на попить воды и принять таблетку, вырисовалась совершенно безобразная картина.
КНС пришли на колонию в качестве инвесторов и просто оптом наняли весь народ на кабальный контракт, условием которого были разработка недр на предоставляемом ими в лизинг оборудовании. О том, что контракт оказался кабальным, нехитрые шахтеры и фермеры догадались далеко не сразу, а чуть немного погодя, когда пришла пора платить проценты по контракту. В хитро составленном договоре оплата аренды начинала капать с момента поставки оборудования, а не введения его в эксплуатацию, но поселенцы на такую мелочь внимания не обратили, а зря. В итоге компания-наёмщик в лице банковского клана обложила шахтеров охрененными штрафами, за которые практически получила бесплатных работников на весь период действия, да ещё и права на все текущие разработки на планете на 20 лет.
Кое-как справиться с объёмами поставок руды помогали жуки-цидвены, у которых под поверхностью планеты к тому времени образовалось уже четыре улья общей численностью под 30 миллионов особей, включая рабочих. Неработающие шахты были законсервированы, а администрация горнодобывающей компании запретила местным вести разработки, кроме как на выделенных для этого шахтах. Цидвены своей непосредственностью портили подземные ходы, разрушая горизонты своими ульями и разведческими проходками, поэтому их начали незамысловато травить, как вид встречавшихся тут редких "хошшаров" - подвид цидвенов, но не обладающих разумом и безобидных по своей сути.
Попытки объяснить, что разработки руды мешают жить разумному виду, натыкались на карты залежей и обвинения в саботировании работы добывающей компании и ещё больших убытках, что уже пару раз выливалось в столкновения. При этом и так урезанная зарплата шахтеров колебалась на грани минимума для выживания в районе пятидесяти кредитов в месяц. Маленькой независимой шахтерской колонии в один прекрасный день это всё надоело, и они решили устроить постреляшки с администрацией. Закономерный итог - оккупация планеты, комендантский час и около четырёх тысяч убитыми, включая иск о возмещении затрат на охрану, и размещение гарнизона. Оккупация закончилась тем, что планета перешла под юрисдикцию конфедератов, а в их судебных органах оспорить законность сделки...