Сто затей двух друзей. Приятели-изобрететели
Шрифт:
И дедушка Пахомыч еще долго-долго толковал о множестве любопытных, не раз им проверенных примет про погоду и ненастье.
— Витька, а что, если нам самые полезные дедовские приметы срифмовать, чтобы их было легче выучить? — предложил Ромашкин, когда они шли обратно в лагерь от Пахомыча. — Послушай хотя б такую примету: стрижи высоко — дождь далеко… стрижи низко — дождь близко… Тут рифмы стоят на месте, как солдаты в строю.
— Что ж, — отозвался Витька, — ведь еще сам Пушкин дал о погоде совет: старайся наблюдать различные приметы…
Трудно передать, сколько было горячих споров, сколько было исчиркано и изорвано бумаги, прежде чем друзья вдвоем закончили сочинять свое стихотворение:
Знать— Ну вот, — с удовлетворением произнес Ромашкин, начисто переписывая стихи. — Чем нам брать в поход для определения прогноза погоды кота, собаку, петьку-забияку, возьмем-ка с собой в дорогу эти десять верных примет ЦИПа Пахомыча. Они в путешествиях всегда пригодятся.
В лагере Мишка первым делом дал стихи Кате.
— Помести их в нашу лагерную стенгазету с подписью: «СКРИП».
— Что за СКРИП? Сами наскрипели стихи, а за какой-то скрип прячетесь?
— Нисколько не прячемся! СКРИП по буквам означает: Специальные Корреспонденты Ромашкин и Пуговкин.
— А хорошо бы вы, скрипачи, соорудили нам при лагере метеоплощадку для наблюдений за погодой, — предложила Катя. — Наши юннаты давно мечтают заняться этим делом. Да вот беда — приборов никаких нет.
— Попробуем обзавестись и приборами, — ответил Ромашкин, а сам подумал: «Легче всего, конечно, закупить всяческие дорогие барометры, гигрометры, термометры, но гораздо интересней их изготовить самим».
Несколько дней все видели вихрастые головы наших изобретателей склоненными над книжками и тетрадками.
Юные конструкторы не только что-то чертили и рисовали, но и изучали всякую нужную литературу. И через неделю в лагере возник свой метеопост. Он был расположен на возвышенном открытом месте. В центре стоял высокий шест с флюгером. Флюгером служил легкий фанерный силуэт самолета ТУ-104, свободно вращавшийся от ветра на вертикальном гвозде. Под самолетом на шесте была прибита крестовина с буквами: С — север, Ю — юг, В — восток, 3 — запад. Самолетик выкрасили, чтобы его не попортили дожди,
Из обыкновенной большой табуретки ребята построили метеобудку для приборов. Они удлинили с помощью брусков ножки табуретки, а с боков ее набили ребристые стенки. Ведь на приборы не должны были попадать ни лучи солнца, ни капли дождя. Сверху будку покрасили белой масляной краской. В ней разместились термометр, гигрометры и барометр.
— Известно, — объяснял Пуговкин ребятам, которые пришли полюбопытствовать, как и что устроено на площадке, — что керосин от тепла сильно расширяется. Принесет, бывало, зимой с мороза вечером хозяйка полную бутыль керосина к себе домой — глядь, а утром бутылка стоит в керосиновой луже. За ночь-то он разогрелся, расширился да и вылился. Вот эта его особенность и помогла нам устроить термометр. Растворили мы в керосине немного масляной краски, чтоб он лучше был виден, и налили его в пузырек с трубкой. По его уровню мы теперь и отмечаем температуру воздуха не хуже, чем ртутным термометром.
— А зачем вы в свою табуретку положили большую сосновую шишку? — засмеялась Нюша. — Белок в гости ждете?
— Белочки нам ни к чему. Но не думай, что наша шишка ни шиша не стоит. Если б ты была понаблюдательней, то не трещала б попусту, как сорока. Бродила ли ты когда-нибудь по лесу до и после дождика?
— Ходила, и не раз.
— А не заметила ты, что сухие шишки всюду лежат раскрытые, растопыренные, а влажные везде валяются с прижатой чешуей? Так шишки могут служить влагомерами — гигрометрами. Видишь, мы к чешуе привязали соломенные стрелки, которые и показывают, как изменяется влажность воздуха…
— Тоже выдумали, воздушную воду мерить… А зачем?
— Если эти шишечные гигрометры сморщиваются, значит, в воздухе дождиком запахло. Человеческие носы этот запах заранее плохо чуют, а шишки съеживаются, заботливо прячут под чешую свои зернышки… Так наседки старательно от грозы укрывают под крыльями своих цыплят.
Однажды у лагерной столовой появилось странное объявление: «Пионерок, у которых длинные косы, просят срочно встретиться с Ромашкиным и с Пуговкиным!»
«Для чего им еще понадобились длиннокосые девочки?» — почему-то подумала Катя и, хотя у нее не было кос, тоже направилась к изобретателям.
Каждую пионерку с длинной косой друзья встречали радостно и деловито:
— Вот еще коса — девичья краса! А ну-ка, померяем, у кого она самая длинная.
Результаты измерений косичек Мишка записывал. А после у обладательницы самой роскошной косы ребята выпросили отстричь всего-навсего один волосок. Они его бережно свернули колечком и принялись тщательно мыть с мылом, кипятить с содой — словом, всячески обезжиривать. Потом они еще раздобыли длинную суровую нитку. И волос и нитка понадобились им для других гигрометров.
Нитяной и волосяной гигрометры были устроены одинаково. К нитке, а также к волосу привязали по грузику и перекинули их через блоки из пуговок. К каждому блоку приклеили соломенную стрелку. Влажность воздуха удлиняла волос или нитку, и стрелка отклонялась от первоначального положения. Друзья соорудили и фанерный гигрометр.
От узкой полоски трехслойной фанеры они срезали один слой. Двухслойная фанерка была прибита внутри к крышке будки. Меняющаяся влажность воздуха постоянно искривляла фанерку в разные стороны.