Стоит Попробовать
Шрифт:
Итак, Александра смогла убедиться, что на практике дедуктивный метод мистера Шерлока Холмса, возможно, дает хорошие результаты. А возможно, и нет. Не собираясь гадать до бесконечности, Александра решительно воткнула вилку в розетку и набрала номер, но телефон отозвался лишь длинными гудками. Ангелины дома не было.
Сашенька разочарованно положила трубку и посмотрела на часы. Интересно, где в такое время может быть любимая тетушка? В театре? Или в гостях? Лучше бы, конечно, в театре. Поскольку живет Ангелина в центре, после театра она непременно отправится домой, а вот если засидится
Посмотрев на холодильник, как на врага, надо же было дать выход раздражению, Александра вытащила оттуда банан. Затем она включила телевизор. Не из соображений конспирации, а просто по привычке.
Рассеяно глядя на экран, Александра даже не пыталась вникнуть в то, что происходило там, гораздо интереснее было понять, что же происходило здесь. Стоило подумать, во-первых, кто еще мог что-нибудь знать, и, во-вторых, кого об этом можно было спросить.
Разумеется, позже она снова попробует позвонить Ангелине, хотя не исключено, что тетушка вообще ничего не знает. Правда, это вряд ли. Зато Светлана точно знает и, скорее всего немало, но интервью с ней стоит пока отложить.
Стоп. Если все закончилось больше, чем шестнадцать лет назад, откуда Светлана может знать подробности? Шестнадцать лет назад они с мамой и знакомы-то скорее всего не были, во всяком случае, близко, поскольку Светлана окончила университет на два года раньше. Ну а предаваться воспоминаниям такого рода, пусть даже с хорошей подругой, мама не стала бы, это как-то не в ее характере. Или стала бы?
Александра поняла вдруг, что не уверена в том, что знает ответ на данный вопрос, и это вызвало у нее замешательство. Такой уж предсказуемой Сашенька маму никогда не считала, но с самоуверенностью, свойственной юности, она свято верила в то, что всегда бывает права и знает если не все на свете, то по крайней мере почти обо всем.
Хотя, кажется, у мамы на последнем курсе была практика в институте...
Резкий звонок телефона буквально подбросил Александру на табуретке. Не то чтобы она рассчитывала на то, что Ангелина сама вдруг позвонит, но все же была весьма разочарована, когда, схватив трубку, услышала голос всего лишь Толика Макеева, с которым училась в одной группе.
– Слушай, Александра, у тебя получилось тождество во втором примере?
– Даже не поздоровавшись, всегда очень деловой Толик сразу приступил к делу.
– У меня никак не выходит тангенс половинного угла. У Макса тоже не выходит. И у Юльки.
Макеева интересовало задание по тригонометрии, о котором Александра напрочь забыла и с которым, похоже, не справились лучшие математические умы их группы. В списке лучших математических умов Александра занимала особое место. Во-первых, она и сама неплохо соображала, хотя сильно недолюбливала как математику, так и физику. Во-вторых, только у нее из всей группы была мама, преподававшая математику. И она уже привыкла к тому, что к ней обращались как к последней инстанции, когда ни у кого ничего не получалось.
– Я еще не смотрела, - буркнула Александра и добавила сварливо: - Времени как-то не было.
– А сейчас посмотришь?
– настырно вопросил Толик.
– Посмотрю.
– Александра в сердцах шваркнула трубку и, ворча, что бедной девочке не дают поиграть в детектива, отправилась в свою комнату за тетрадью по математике. Поскольку в тригонометрию она все-таки не очень врубалась, то решила не тратить время попусту и сразу обратиться с этим примером к маме.
12
Слава Богу, удалось немного разгрести эти авгиевы конюшни. Стараясь не расслабляться, Зиночка быстро просматривала контрольные. Можно, конечно, запретить себе думать о чем-то, но это отнюдь не означает, что навязчивые образы перестанут тебя преследовать. Мысли ее все равно возвращались к Олегу, отвлекая от работы. Хотела она того или нет.
***
После того как закончилась ее педагогическая практика, они не только не могли больше встречаться в институте, но и вне института назначать свидания теперь стало гораздо труднее. Впрочем, вести двойную жизнь - дело вообще довольно хлопотное. У Олега же и в обычной его жизни было великое множество всяческих обязанностей, поэтому, разумеется, приходилось подстраиваться под него Зиночке, а не наоборот.
Обычно Олег ей звонил, и они договаривались о встрече. Всего лишь пару раз Зиночка позвонила ему сама, причем тогда, когда жена Олега по идее должна была находиться на работе. И оба раза к телефону, конечно же, подошла именно она.
С чувством какого-то мазохистского удовлетворения уже после первого телефонного знакомства Зиночка констатировала, что Светлана была права: жена Олега действительно обладала чарующим голосом мифологической сирены. Разумеется, если полагаться в этом вопросе на мнение Гомера.
Ну а Зиночке оба раза пришлось сделать вид, что она не туда попала. Чувствовала она себя при этом просто ужасно. Так, будто ее уличили в каком-то совершенно неблаговидном поступке. А с ее точки зрения, это было весьма недалеко от истины. По крайней мере, что касается неблаговидности поступка.
Больше Зиночка Олегу не звонила, а опять, порой часами, ожидала, пока он позвонит ей сам. Конечно, она не сидела у телефона, гипнотизируя его взглядом, однако гораздо реже стала бывать в гостях, в театре, отказывалась почти от всех приглашений, от кого бы они ни исходили. Дома Зиночка бежала к телефону на каждый звонок в надежде, что это может оказаться Олег. А вовсе не Андрей, как считали ее родители.
Одному богу известно, почему они решили, что она наконец обратила внимание на давно и безнадежно влюбленного в нее Андрюшу Кириллова, который, кстати, им очень нравился. В маминых ушах уже звучали свадебные колокола, а Зина в то время даже не подозревала о ее матримониальных фантазиях.
О них она с удивлением узнала совсем недавно, и в общем-то случайно, когда мама пыталась отговорить ее от развода. Впрочем, никакие доводы не смогли поколебать упрямую дочь, которая, слушая матушкины откровения, сделала лишь один практический вывод: маме было бы тяжело узнать, что она столько лет заблуждалась. Ну и в приступе великодушия Зина позволила ей заблуждаться дальше.