Стокгольм
Шрифт:
— Нет, но я уверена, что я хороша в удовольствии…
Ана медленно облизывает мой член, устраивая ему чуть ли не поклонения, и я абсолютно расслабляюсь, позволяя моей девочке сделать всё самой. Мы нашли ту середину, что и мне доставляет как можно больше удовольствия, и ей приносит как можно меньше дискомфорта.
С Аной очень хорошо в постели, но очень тяжело в плане комфорта во время секса: меня всё устраивает, но её жертвы мне даром не нужны. Я поганым чудом заметил, что ей неудобна поза «на боку», оказывается, сводит икры, и она молчала.
— Иди ко мне, — Ана с недовольным стоном отрывается от меня и подтягивается к моему лицу, но я тяну её ещё выше, заставляя сесть на мою грудь.
— Что ты хочешь от меня?
— Ничего, — подтягиваю Ану еще ближе к своему лицу, целую нежную кожу бедер, и Анастейша нерешительно приподнимается, опираясь на мои руки.
— Ты уверен?
— Анастейша, чёрт возьми, заткни мне рот, наконец, и наполни свой стонами!
Малышка хихикает, и всё-таки решается опуститься на меня. Языком ласкаю Анастейшу, не касаясь клитора, как всегда издеваясь, и она глухо стонет, одну руку упирая на мою грудь, а другой дотягиваясь до члена. Ух, блять…
Я ни одной девушке, никогда не позволял попробовать эту позу. Что-то недопустимое, чтобы девушка и сидела на моём лице, чтобы почувствовала себя главной, чтобы в каком-то смысле «унизила меня»… Никто, кроме Анастейши.
Во-первых, ей это нужно. Чтобы она знала, что она не пустое место в наших отношениях, раз до неё слова плохо доходят, она такой же «лидер», как и я.
Во-вторых, я хочу этого: подарить ей власть, доставить ей удовольствие… Я просто этого хочу.
— Ах, дорогой… Кристиан, не издевайся надо мной, пожалуйста.
— Ммм, — куколка покрывается гусиной кожей от моих стонов, от моего языка, рисующего меж её ног знаки бесконечности, и отвечает мне тем же, чем еще больше заводит меня.
— Так хорошо, — она чуть подтягивается, будто хочет уйти, но просто так я не готов её отпустить, а оттого хватаю за задницу и вдавливаю в себя полным весом, одной рукой удерживая на месте, а другой медленно растягивая её вход.
Ну как я могу не издеваться над тобой, когда ты создана для таких игр, моя девочка?
— Ты дьявол, Кристиан.
— Ммм…
Пальчики хватают меня за волосы, Анастейша громко стонет, и подается вперед, подстраиваясь под мои движения руками и языком, заставляя меня продолжать, и я не меняю своего ритма.
Моя сочная, сладкая малышка, чуть ли не ультразвуком произносящая моё имя.
— Нет, остановись… Остановись, Кристиан! — в последний раз тяну губами чувствительный комок, и Ана шипит, сдавливая свою грудь.
— Что случилось? Я сделал тебе больно?
— Нет. Просто я не хочу так кончать.
— И как же вы хотите получить оргазм, мисс Стил?
— Будучи наполненной тобой, — малышка целует меня, смешивая наши вкусы, и я сильно шлёпаю её по ягодицам, приподнимаясь вместе с ней.
Ана
Чёрт возьми, я дома.
— Ах! Кристиан, просто шевелись. Не играй мной…
— Как скажешь, — усмехаюсь, но выполняю просьбу мисс Стил, начиная размеренно двигаться. Она слишком узкая.
Анастейша тихо стонет, пряча лицо в подушку, и я наклоняюсь к её голове, целуя красивое плечо, тонкую шею, влажную от пота, и она прижимает меня ближе к себе, пытаясь по-нормальному поцеловать, из-за чего приходится замереть, войдя в неё до конца.
— Двигайся.
— Не целуй меня тогда.
— Не могу… — Ана кусает меня за губу, и я не могу сдержать смеха, но начинаю и медленно раскачивать нас, и продолжаю её целовать. — О, господи, как же с тобой хорошо.
— Ты моя, Ана Стил.
— Я твоя… Только трахай меня, пожалуйста, пожалуйста!
Крепко хватаю малышку за бедра и тяну на себя, заставляя её каждый раз кричать, когда наши тела соприкасаются. Её голос надломлен, но она крепко хватается за мои руки, не позволяя мне хоть на миллиметр изменить положение. Ей нравится быть подо мной, ощущать меня всем телом, как может. Такое ощущение, будто я первый мужчина, что заботится о её удовольствии, а не только о своём.
Малышка пищит от удовольствия, произнося моё имя как молитву, смешивая его со стонами и тихими признаниями в любви, и я ещё быстрее вдалбливаюсь в неё, произнося какие-то комплименты, пошлые фразочки, чтобы ещё больше распалить Ану. Моя девочка, моя куколка… Ох, блять.
— Малышка, не сжимай меня так.
— Я не могу это контролировать!
— Интересно, на члене могут быть синяки?
— Прекрати. Я не специально!
— Ну-ну, малышка, — целую её в шею, оставляя след на нежной коже, и Анастейша громко кричит от удовольствия, извиваясь подо мной.
Где-то на фоне слышу кряхтение Теодора в радионяне, Ана замирает, прислушиваясь, но я не останавливаюсь. Чёрта с два, молодой человек, она твоя, но не по ночам!
— Всё в порядке, он спит. Выпустил зайку, искал его.
— Ты насколько хорошо чувствуешь его?
— Я просто наблюдала… О, чёрт возьми, да… Да-да-да, Кристиан! Только не останавливайся!
— Всё для тебя, моя девочка.
Ана уже даже не может стонать, лишь тяжело дышит, полностью опустившись на плед и просто позволяя доводить её до слишком близкого оргазма. И мне это не нравится, я хочу менять позы и долго ласкать друг друга, а не «затрахивать» её.
— Я так люблю тебя, Анастейша, — она громко стонет, когда я опускаюсь на неё и сладко целую в шею, перемещаясь на мочку, отчего малышка вздрагивает всем телом, из последних сил обнимая меня за шею одной рукой, прижимая ещё ближе к себе.