Стократ

Дяченко Марина и Сергей

– Кто это с тобой сделал?

Она дрожала, как лист:

– Колдун.

– Ясно, что не подпасок. Имя?

Она открыла рот, будто собираясь сказать – и закашлялась.

– Ладно, – он усадил ее на край кровати. Поправил одеяло на ее плечах. Сам уселся на скрипучий стул под окном. – Давай по порядку.

* * *

Ее звали просто и незатейливо – Мир.

– Миранда? Мирабелла?

Нет, просто Мир. Она была незаконнорожденной дочерью владетеля Грана, не крупного, но и не

мелкого властителя земель, расположенных между двух притоков Светлой – Домны и Старыни.

У Грана не было других дочерей. Все его законные дети и бастарды были мальчиками. Он любил Мир, как любят домашнего ласкового зверька.

Когда Мир было четырнадцать лет, в замок приехал настоящий колдун. Властитель приказал дочке явиться к ужину; колдун был страшен и смотрел только на Мир.

На другой день она заболела.

Ее мучил жар. Одолевала лихорадка. Колдун сказал, что вылечит Мир, и увел к себе в комнату. Что там было, она не помнит, потому что колдун усыпил ее сонной травой; в части снадобий этот колдун был знаток – куда там самой мудрой травнице.

Через несколько дней она проснулась у себя в спальне здоровая, только кожа на спине немного пощипывала. Колдуна уже не было в замке, но слуги шептались, и от Мир не укрылась страшная новость: он сказал, что заберет ее. Через год или два, когда она подрастет, – колдун вернется и заберет ее навсегда.

Ей было очень жутко в первые месяцы. Но все забывается; скоро визит колдуна превратился в страшное воспоминание, похожее на сказку. И жизнь вернулась в привычное русло, и так было, пока младший сын властителя, играя с маленьким луком, не оцарапал девушке плечо деревянной стрелой без наконечника.

Тогда Мир заболела второй раз. Ее снова мучил жар, и мерещились страшные глаза колдуна. В лихорадке она провалялась почти неделю. Все сильнее щипала кожа на спине и боках. А когда жар ушел – Мир увидела в зеркале узор, покрывавший ее кожу.

От отца ничего не удалось скрыть – няньки доложили. Он явился и долго разглядывал спину и плечи дочери, и в особенности ранку от стрелы, которая совпала с Гремячьим портом в устье Светлой. А назавтра пришли вести: в порту случилась крупная стычка между двумя кланами контрабандистов, пролилось немало крови, теперь подешевеет жемчуг и подорожает сладкий тростник.

Ранка зажила. Узор на коже остался. Властитель Гран запретил Мир покидать замок под любым предлогом.

Еще через несколько дней отец призвал ее к себе. Он был страшно возбужден, и, кажется, немного пьян. Он что-то болтал о магии, о власти над миром, и что не отдаст Мир колдуну; он велел девушке распустить шнуровку платья и приложил к ее плечу раскаленную вилку.

Скоро небо подернулось дымом: стало известно, что горит Лесной Край, и что загорелось сразу в трех местах…

– Опиши мне этого колдуна.

– Он… высокий. У него седые волосы до плеч и

загорелое лицо.

– Так он старик?

– Да, старый. Но очень сильный.

– И что же, властитель Гран спокойно жег тебя раскаленным железом?

– Не спокойно. Он был… будто немного сумасшедший.

– Ясно. Что было дальше?

– Солнца не видели много дней, все небо в пепле… То есть у нас еще ничего, у нас урожай собрали. А там… Сотни погибли, а тысячи пришли на земли Гран за кровом и защитой…

Стократ слушал, отмечая про себя, как она говорит. То сбивчиво, а то вдруг как по писаному, но не оттого, что врет. Интересно.

– Где сейчас этот колдун, Мир? – он оборвал ее на полуслове.

Она вздрогнула. Видно, этот вопрос волновал и ее тоже.

– Он… Я не знаю. Отец все время ждал, что он вот-вот вернется. Вроде получал от него письма…

– Колдун хотел забрать тебя?

– Да. Я была ему зачем-то очень нужна.

– А он знает, что ты убежала?

Мир беспомощно поглядела на своего спутника.

– Ладно, – сказал Стократ. – Мы остановились на пожарах в Лесном Краю. Что было дальше?

– После пожаров отец решил меня спрятать. Запер… в моей комнате, там решетки были на окнах… И я там сидела.

– Что, все время?

– Все время, – вдруг заговорил Правила Приличия. Его голос звучал, как скрип дверных петель. – Она сидела взаперти. Ее не выпускали даже на двор! Как будто в тюрьме… Три года…

Стократ поднялся и прошел из угла в угол. И снова: взад-вперед. Да, теперь много что становится понятным. И ее манера речи – тоже. Она разучилась говорить с людьми, зато, вероятно, привыкла думать про себя кусочками прочитанных книг.

– Ты кто такой? – Стократ обернулся к мужчине.

– Учитель хороших манер, я же сказал.

– И как ты с ней познакомился?

– Властитель Гран хотел… ну, он же собирался… короче, он стал известным в округе, ему надо было учиться соблюдать этикет… Мой старый учитель надоумил: сходи к Грану, предложи свои услуги, он оценит…

– Оценил? – Стократ развернул стул и уселся теперь верхом.

– Да… Я пять толстых книг по этикету помню наизусть: как входить в зал, как выходить, как рассаживать гостей, какими словами приветствовать при рождении ребенка, какими – соболезновать…

– Заткнись.

Правила Приличия мигнул:

– Вы же сами… меня спросили.

– Точно, – Стократ покачал носком сапога. – Извини. Итак, ты учил их приличиям…

– Консультировал.

– Видел этого мага?

– Нет. Когда я пришел, его уже там не было. Но все его помнили. Все вроде как уговорились его не поминать, и все равно поминали: вот, мол, скоро он вернется.

– Ясно… Ты их учил этикету, и тебя познакомили с девушкой?

– Нет. Я сам… То есть случайно. Ей носили еду… и я однажды подкупил поваренка.