Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия
Шрифт:
Была, однако, и другая причина, по которой переменчивый герцог Бургундский изменил свое мнение. За последние несколько недель герцог Бедфорд вернулся к своему проекту по доставке Генриха VI во Францию для коронации. После летних катастроф английский Совет, наконец, принял эту идею в принципе. Во время визита Филиппа в Париж в Вестминстере заседал Парламент. Главным делом собрания было одобрение коронации молодого короля и выделение новых субсидий на поддержку войны во Франции. Регент убеждал Филиппа Доброго и его советников в том, что в следующем году есть все шансы на резкое оживление военных действий. Англичане ожидали, что их короля будут сопровождать аристократы и достаточно многочисленная армия, чтобы обратить вспять бедствия 1429 года, армия, возможно, сравнимая с теми огромными войсками, которые Генрих V водил во Францию в 1415 и 1417 годах. Даже в возрасте восьми лет присутствие короля было бы мощным средством вербовки солдат.
Тем временем ланкастерское правительство должно было продержаться до зимы. Регент располагал достаточным количеством людей и доходов для защиты Нормандии и завоеванных территорий, но не Парижа и Иль-де-Франс. Поэтому было решено разделить ответственность за оборону ланкастерской Франции между Бедфордом и герцогом Бургундским. Бедфорд сосредоточится на Нормандии, Мэне и завоеванных землях, а Филипп в качестве лейтенанта Генриха VI возьмет на себя управление Парижем и остальной частью ланкастерской Франции. В частности, он должен был отвечать за оборону Шартра, Мелёна и Санса — трех крупных провинциальных городов за пределами Нормандии, которые оставались под английским контролем. Доходы этих городов, переходили в его распоряжение. Это решение ознаменовало собой шаг вперед в отношениях герцога Бургундского с двуединой монархией. Он назначил Вилье де Л'Иль-Адама капитаном Парижа. В городе был размещен бургундский гарнизон численностью 640 человек — больше, чем когда-либо было у англичан, — под командованием двух
449
План коронации: Foed., x, 432–3. Соглашение: Fauquembergue, Journ., ii, 327; AN X1a 8605, fols.14–14vo; BN Melanges Colbert 380/534 (город и виконт Парижа); Monstrelet, Chron., iv, 362; Waurin, Cron., iii, 344–5; Journ. B. Paris, 247–8. Гарнизоны: AD Nord 1942 (численность), fols. 18–19. Продолжительность: Murphy (2012) [1], 154–9.
В связи с этим встал неудобный вопрос о том, что делать с перемирием и предложенной мирной конференцией в Осере. Филипп принял на себя обязательства по проведению конференции еще в Мондидье и не был готов от них отказаться. Но англичане не подписали перемирие, и им было не по себе в связи с предстоящей конференцией. Им нечего было предложить французам, во всяком случае, пока Генрих VI был еще несовершеннолетним, и они не хотели, чтобы дипломатия сорвала их планы на крупную военную кампанию 1430 года. Послы герцога Савойского предприняли решительную попытку привлечь их на свою сторону. 10 октября 1429 г. советники герцога Амадея прибыли в Сен-Дени в сопровождении Рено де Шартра для решения предварительных вопросов конференции. Герцога Бургундского на этих переговорах представляли два ведущих англофила из его Совета — Юг де Ланнуа и Жан де Люксембург. Они подтвердили согласие герцога на участие в мирной конференции, а также договорились о назначении посредников. Французы уже обратились к Папе Мартину V, который согласился назначить посредником кардинала. Посредником герцога Бургундского должен был стать Жан де Люксембург. Англичане стояли в стороне от всего этого. Их представители в Сен-Дени не были ни к чему обязаны, и переговоры закончились в течение дня. Что касается перемирия между Францией и Бургундией, то англичане заявили, что будут его соблюдать, но без формального участия в нем. С графом Клермонским была достигнута нехитрая договоренность о том, что до возобновления военных действий будет дано восемь дней. 17 октября 1429 г. герцоги Бургундский и Бедфорд вместе покинули Париж: Бедфорд поехал в Нормандию, Филипп — во Фландрию. Символично, что ценная библиотека Бедфорда, плод почти десятилетней работы знатока, последовала за ним в Руан, а его парижский библиотекарь был уволен. Руан должен был стать его главной базой на всю оставшуюся жизнь, а по мере постепенного отхода англичан из Парижа он превратился в настоящую столицу ланкастерской Франции [450] .
450
Конференция в Сен-Дени: Fauquembergue, Journ., ii, 326–8; Guichenon, iv, 296–7; L&P, ii, 126–7; *Champion (1906), 151. Библиотека: Stratford (1987), 340.
Генрих VI был коронован как король Англии в Вестминстерском аббатстве 6 ноября 1429 года. Несмотря на короткое время, отведенное на ее подготовку, это было великолепное событие. Кардинал Бофорт прибыл из Франции вместе с двумя членами Большого Совета, Пьером Кошоном и Робертом Жоливе, чтобы принять участие в церемонии и выступить в Парламенте за проведение второй коронации во Франции. Лондон был полон епископов и аббатов, светских пэров и членов Палаты Общин. Аббатство было переполнено. Короля-ребенка в алых одеждах, отороченных мехом, привез из Тауэра в аббатство его воспитатель граф Уорик и усадил на высокий эшафот на хорах рядом с кардиналом. "Сэры, — провозгласил архиепископ Чичеле, — перед вами Генрих, сын короля Генриха Пятого". Мальчик не мог понять политического значения этого события. Один из очевидцев описал, как он "печально и хмуро" оглядывался по сторонам со своего места, когда ему вручали государственный скипетр и меч и возлагали на голову корону Эдуарда Исповедника. Она была настолько тяжелой, что ее пришлось поддерживать двум епископам. На последовавшем за этим пиру в Вестминстерском зале было много напоминаний о том, какие большие надежды возлагались на сына Генриха V. Генрих VI сидел во главе стола, справа от него — Бофорт, слева — Кошон. Ричард Невилл, новый граф Солсбери, стоял позади короля как представитель регента Франции. Даже пирожные были украшены фигурками Святого Георгия и Святого Дени, представляющих молодого короля Богоматери, с выведенными кремом словами "рожденный по происхождению и праву, справедливо царствовать в Англии и во Франции" [451] .
451
Brut, ii, 436–7, 451, 454–5; Gregory, 'Chron.', 164–70. Французские советники: BN Fr. n.a. 1482/53, 54; Le Cacheux, 157–9.
Однако потребовалось гораздо больше времени, чтобы заставить представителей Палаты Общин принять участие в коронационной экспедиции. К Бофорту и двум французским советникам в Вестминстер прибыло посольство от Филиппа Доброго, возглавляемое Югом де Ланнуа. Этот "остроумный, находчивый и дальновидный человек", как называл его бургундский придворный хронист, был убежденным сторонником двуединой монархии еще с тех пор, когда он входил в состав бургундской команды, ответственной за переговоры по договору в Труа. После нескольких предыдущих поездок в Англию он стал почти таким же советником англичан, как и Филиппа. Свои мысли он изложил в меморандуме о текущей ситуации, который дает представление о мыслях Филиппа и его советников на этом критическом этапе войны. Ланнуа напомнил своим слушателям, что англичане не смогут добиться успеха без бургундской поддержки. Герцоги Бургундии были не только сильны в военном отношении, но и пользовались статусом и поддержкой населения во Франции, что было политически необходимо. По его словам, герцог был готов помочь, но англичане должны были выполнить его условия. Первое из них заключалось в том, что они должны серьезно отнестись к предстоящей мирной конференции в Осере и направить туда делегацию, наделенную всеми полномочиями для достижения соглашения. В противном случае они потеряют поддержку многих жителей Франции, которые отчаянно нуждались в прекращении боевых действий. Ланнуа предложил Генри Бофорту, пользовавшемуся большим уважением при бургундском дворе, как можно скорее вернуться на континент в качестве посла Англии. Во-вторых, необходимо было принять решение об увеличении масштабов английского военного присутствия во Франции. Срочно требовались подкрепления. Они должны были быть отправлены к Рождеству вместе с мощным артиллерийским обозом, прежде чем 31 декабря истечет срок действующего перемирия с Карлом VII. Сам Филипп рассчитывал выйти на поле в начале января 1430 г. с 1.000 латников и 1.000 лучников. Часть английского подкрепления должна была быть направлена в гарнизоны Нормандии. Остальные должны были присоединиться к армии Филиппа и к марту помочь очистить от французских гарнизонов Иль-де-Франс. Бургундцы рассчитывали, что Генрих VI высадится во Франции с основной английской армией до 1 апреля, когда должна была открыться конференция. Это было необходимо для того, чтобы дипломатам было чем торговаться в Осере. В то же время в Гиень должна была быть направлена еще одна армия для борьбы с графами Арманьяком и Фуа, а также с сеньором д'Альбре и для создания угрозы французскому тылу. В-третьих, англичане должны были покрыть расходы на армию Филиппа. Герцогу нужно было предоставить определенные земли либо вместо оплаты, либо в качестве гарантии. Ланнуа надеялся, что к апрелю англо-бургундская армия уже очистит путь к Реймсу, чтобы Генрих VI мог там короноваться. Наконец, англичане должны были восстановить свои другие союзы. Особое значение имела Бретань. Необходимо было направить посольство к Иоанну V, чтобы убедить его принять участие в кампании и отозвать своих братьев со службы Карлу VII [452] .
452
*Champion (1906), 142–6. О Ланнуа: P. Bonenfant, Du meurtre de Montereau au traite de Troyes (1958), 75–7, 157, 172, *224.
За исключением экспедиции в Гиень, которая вряд ли была реалистичной в дополнение к остальному бремени, которое должно было нести правительство, все эти условия были в принципе приняты английским Советом. Советники приняли условие Ланнуа о том, что кардинал Бофорт должен быть отправлен послом ко двору герцога Бургундии. Они также решили направить к Папе Римскому эмиссара с
453
Армия: PRO E403/691, m. 14 (2 января); PPC, iv, 8; CPR 1429–36, 41–2; PRO SC8/96/4753 (петиция). Дипломатия: PPC, iv, 9, 12–14; PRO E404/46 (167).
Следующий вопрос заключался в том, как все это будет оплачено. Таможенные доходы находились на самом низком уровне за всю историю их существования. Ожидаемые поступления от выкупа Якова I Шотландского и герцога Бурбонского не оправдались. Задолженность гарнизону Кале выросла до 20.000 фунтов стерлингов в результате отвлечения средств на экспедиционные армии 1427 и 1428 гг. Потребность в введении прямых налогов никогда не была столь велика. Были проведены различные эксперименты с новыми формами налогообложения, все оказавшиеся неудачными, со времени воцарения короля не было предоставлено ни одной стандартной светской субсидии. В течение ноября Бофорт при поддержке Кошона и Жоливе вел работу с представителями Палаты Общин. Они объясняли затруднительное положение ланкастерского правительства во Франции после провала осады Орлеана и коронации Карла VII и просили поддержать экспедицию короля. 12 декабря Палата Общин уступила и объявила о предоставлении полной субсидии, которая должна была быть собрана и выплачена всего за один месяц, к 14 января 1430 года. Но этого оказалось недостаточно, и на Палату Общин было оказано давление с целью увеличения субсидии. Через несколько дней по "особому совету" Бофорта Палата Общин согласилась предоставить вторую субсидию, которая должна была быть выплачена к Рождеству 1430 г. Совету было разрешено занять до 50.000 фунтов стерлингов под залог будущих доходов. Собор Кентерберийской церковной епархии согласился добавить полторы субсидии от клириков, в результате чего общая сумма новых налогов составила около 90.000 фунтов стерлингов, что стало крупнейшим налоговым пакетом с 1416 г. 20 декабря, когда Парламент был закрыт на рождественские праздники, от имени Генриха VI были разосланы письма в главные города ланкастерской Франции, в которых сообщалось о его решении посетить французское королевство в следующем году и привести с собой большую армию, чтобы отодвинуть фронт войны далеко от их домов. Они снова смогут жить, трудиться и торговать в мире [454] .
454
PPC, iv, 10–11. Финансы:Ratcliffe, 125, and Harriss (1988), 197 (долги). Налоги: 'Chron. Mon. S. Albani', i, 43; Parl. Rolls, x, 378–9 [11], 380–1 [14], 385–6 [23]; Reg. Chichele, iii, 211–13.
Пока эти переговоры медленно продвигались в Вестминстере, военная ситуация в Нормандии и Мэне стремительно ухудшалась. 25 сентября 1429 г. англичане потеряли Лаваль, ключ к нижней долине реки Майен. Рауль дю Буше, капитан соседнего замка Жанны де Лаваль в Меле-дю-Мэн, спрятал на ночь группу людей в домике у мельницы на мосту, ведущем в город. Когда на рассвете ворота были открыты, они перебили привратников и ворвались на улицы. Капитан Лаваля Мэтью Гоф, в это вместе, с большей частью гарнизона находился в армии Бедфорда. Англичане так и не попытались отбить Лаваль, так как были вынуждены защищать саму Нормандию. В ноябре в Руане собрался Совет герцогства, который выделил 140.000 ливров на усиление пограничных гарнизонов и возвращение замков, захваченных рейдерами летом. Но постоянная нехватка войск мешала английским попыткам восстановления положения. Они были вынуждены метаться с места на место, туша пожары то тут то там. Бофорт и Уиллоуби осадили Этрепаньи и били из пушек по его старым стенам до тех пор, пока гарнизон не сдался в обмен на свою жизнь. Но защитники замка лишь отступили, чтобы продолжить свои грабительские рейда из Омаля. Затем, 26 октября, строители, работавшие на стенах, впустили еще один французский рейдерский отряд в старый замок Эстутевилей в Торси к югу от Дьеппа, "самый лучший и укрепленный замок в этом регионе", по словам Жана де Ваврена. В течение двух дней была мобилизована оперативная группа из близлежащих английских гарнизонов, чтобы отбить его, пока оккупанты не успели закрепиться. Но почти сразу же они были отозваны регентом для урегулирования нового кризиса за Сеной в Перше, где французы только что захватили Вернёй. Они удерживали его более месяца, прежде чем были изгнаны. Капитаном Вернёя был сэр Джон Фастольф и как и Мэтью Гоф в Лавале, он служил в полевой армии регента вместе с большей частью своего гарнизона, когда на город произошло нападение [455] .
455
Лаваль: Chron. Pucelle, 337; Basset, Chron., 222–3; BN Fr. 4488, pp. 541–2; Angot, i, 341–2 (date). Штаты: L&P, ii, 131–2. Этрепаньи: BL Add. Chart. 11726; Monstrelet, Chron., iv, 367–8, 370; Cochon, Chron., 304. Торси: Cochon, Chron., 307; Monstrelet, Chron., iv, 351; Waurin, Cron., iii, 343–4. Вернёй: Cochon, Chron., 307–8; Morosini, Chron., iii, 220–3. Фастольф: BN Fr. 4488, pp. 541–2. Вернёй был возвращен к 6 декабря: BN Fr. 25768/440.
К концу 1429 г. французы стали угрожать долине Сены — спинному мозгу английской оборонительной системы во Франции. Когда 8 декабря Ла Ир и Жеро де ла Пайе с несколькими сотнями человек подошли к долине реки Эвр, небольшой отряд французских сторонников в Лувье впустил их в город. Тревога была поднята, но слишком поздно. Гарнизон и городское ополчение были перебиты. Лувье был одним из крупнейших городов Нормандии с населением около 4.000 человек. Расположенный на западном берегу реки Эвр, недалеко от ее впадения в Сену, он был защищен современным обводом стен длиной три четверти мили с тройной линией рвов. Ла Ир стал губернатором Лувье. Жители должны были принести ему клятву верности или лишиться своего имущества и покинуть город. Чтобы избежать разграбления, они должны были выплатить большую репарацию. Из Лувье Ла Ир мог перерезать сухопутное и речное сообщение между Нижней Нормандией и Парижем и совершать рейды до ворот Руана. Отряды, действовавшие из Лувье, заняли Берне и Бомон-ле-Роже на пути к Шербуру. В довершение всего 24 февраля 1430 г. они поднялись на барках вверх по Сене и эскаладой захватили крепость Шато-Гайяр в Лез-Андели. Взять Шато-Гайяр удалось при попустительстве одного из французов, служивших в гарнизоне, и английского солдата, которого он подговорил. Это было серьезная проблема. Шато-Гайяр, расположенный в большой излучине Сены к востоку от Лувье, был одним из самых укрепленных мест во Франции и охранялся гарнизоном из восьмидесяти человек. Его захват прервал сообщение по реке между Руаном и Парижем и обеспечил Ла Иру надежную базу на северном берегу Сены. Кроме того, это привело к освобождению нескольких ценных военнопленных, которые содержались там, включая бывшего маршала Карла VII Арно Гийома де Барбазана [456] .
456
Cochon, Chron., 308; Monstrelet, Chron., iv, 372; Basin, Hist., i, 150; Cartul. Louviers, ii2, 126; H. Guibert, 52–4, 55–7; AN Coll. Lenoir iv, 205 (конфискации). Топография: H. Guibert, 13–18; BN Cartes et Plans GE D–16856. Население: H. Guibert, 18 (1.017 домохозяйств в 1414 году, при коэффициенте 4). Берне, Бомон: BN Fr. n.a. 1482/71. Шато-Гайяр: Cochon, Chron., 308–9; Heraut Berry, Chron., 146, 430; Monstrelet, Chron., iv, 350–1; Morosini, Chron., iii, 264–6; Actes Chanc. Henri VI, ii, 157–60; Curry (1985), ii, p. ix (гарнизон).
Эти поражения были симптомами общего падения морального духа как среди английских, так и среди французских подданных Генриха VI. Зимой участились случаи дезертирства. Случайно сохранившаяся информация свидетельствует о ситуации в Эврё в январе и феврале 1430 года. Всего за два месяца гарнизон Эврё покинули 18 человек, то есть более десятой части всего гарнизона. Большинство из них были англичанами-дезертирами, которые пополнили преступный мир городов или пытались вернуться на родину. Но один нормандец перебежал к врагу, а еще трое перешли на другую сторону в ходе стычки за стенами. Эврё оказался в эпицентре бури, но опыт других гарнизонов, скорее всего, был аналогичным. Ситуация в Нормандии стабилизировалась только в январе, когда из Англии прибыл бастард Кларенс с крайне необходимым подкреплением. Все эти люди были направлены на границы Нормандии. В конце января Кларенс осадил Торси. К концу марта Эдмунд Бофорт осаждал Шато-Гайяр [457] .
457
Эврё: BN Fr. 25769/462; Curry (1985), ii, p. ix for its establishment. Кларенс: PRO E403/691, mm. 14–15 (2 января). Торси: Monstrelet, Chron., iv, 368; BN Fr. 26052/1241 (дата). Шато-Гайяр: BN Fr. n.a. 1482/74, 75; BN Fr. 26053/1297.