Столица Сибири 2029. Берег монстров

Орлов Андрей Юрьевич

– Так, на будущее… – строго начал я.

– У нас есть будущее? – удивилась девушка.

– Никогда не лезь поперек батьки, – закончил я бесценную мысль, – иначе от нашего будущего останется только МОЕ будущее.

Похоже, мы совершили не самый умный поступок. Мы тоскливо обозревали представший взору хлам. У звероподобного «Ниссана», тюнингованного под летучую мышь, но почему-то оснащенного крыльями дракона, не хватало трех колес из четырех возможных. У изъеденного ржой пикапа отсутствовал двигатель. «Тойота-Королла» с расширенной колесной базой, усиленная сантиметровыми стальными листами, смотрелась солидно, но в ней отсутствовали два немаловажных элемента – передние сиденья.

– Невероятно, – расстроенно бормотала Ольга. – Получается, что суточную норму глупостей кто-то из нас еще не выбрал.

Я скрипнул зубами и так посмотрел на нее… Женщина! То ей грезилась машина, способная унести нас в Академгородок, то опять я сел в лужу. Она смутилась. Согласен, это очень безысходно – быть женщиной. Вдруг послышались треск, громыхание, и возникла удручающая мысль, что мы самостоятельно

загнали себя в западню. Подогреваемый злостью, я бросился к окну. С улицы Большевистской к пустырю приближались два «монстра» – в принципе легковые автомобили, но без собственных колес, а установленные на колесные базы то ли тракторов, то ли тягачей. Транспортные средства были опутаны сталью, имели приваренные лестницы-подножки, обшиты стальными листами с амбразурами и щетинились пулеметными стволами. Расстояние от подножек до земли у этих чудовищ было не менее полутора метров. Первым с расчищенной дороги съехал страшноватый «Опель» – по сути, пикап с открытым кузовом. На стекле и бортах красовалась витая надпись с претензией на готичность – «Wild Cat». «Дикая кошка», по-нашему. Он играючи перевалил через раскроенный бордюр и подкатил, чадя выхлопом, к мастерской. Сбывались недобрые предчувствия. Я сжал в кулак разыгравшийся страх и показал простым жестом – спрячься, на фиг. Рано паниковать. Я метнулся, стиснув автомат, к боковому окну – маленькому, мутному, но дающему необходимый обзор. «Дикая кошка» встала рядом со строением. И сразу за ней, фырча, подкатил второй, резко остановился, едва не ткнувшись в коллегу. Машина была укомплектована рисковым водителем. Конструировал это чудо человек не без юмора. Машина смотрелась столь же эффектно, как и первая, но в очертаниях кузовной части проступал не «Опель» или что-то ему подобное, а родная российская «Волга»! Собственно, это и была «Волга» – обшитая сталью, мятая, перелатаная, но чертовски узнаваемая. Ностальгируем, пацаны? Приличных машин не нашлось? Хлопали двери, с подножек чудовищ прыгали люди характерного облика и раскраски. Ей-богу, индейцы. Они явно были у себя дома. А дальше события неслись по нарастающей. Бандиты, вооруженные короткоствольными автоматами, выбрасывали из пикапа мутантов со связанными руками. Действия понравились толпе, окружившей арену, – веселье продолжалось! Мутантов было трое – мужчины с искривленными конечностями, лица избиты в кровь. Третьим выбросили беднягу средних лет – на вид нормального, с единственным дефектом – все тело сверху донизу было покрыто бурой растительностью. Он не стал дожидаться, пока его окружат автоматчики и погонят на «Голгофу». Момент был выбран удачно. Только приземлившись, он подпрыгнул словно мячик. Опали веревки с запястий и щиколоток – успел перетереть по ходу транспортировки. Он помчался прочь, петляя, высоко подбрасывая ноги! Загорланила толпа, растерялись субъекты, занимавшиеся добычей и перевозкой «гладиаторов». Кто-то вскинул автомат, протарахтела очередь. Сорвался повелительный окрик: не убивать! Брать живым! Оба экипажа проходимых машин устремились за беглецом. Выпрыгнул даже водитель из «Волги». Пиратская косынка на башке и кожаная куртка смотрелись еще уместно, а вот громоздкие очки сварщика и яркие клетчатые штаны – уже немного вызывающе. А беглец домчался до улицы Большевистской, катился по ней кульбитами, демонстрируя неутолимую тягу к жизни. На земле остались двое связанных – они извивались, пытались освободиться, но их стреножили прочно. Я обратил внимание, что «клетчатый» не выключил мотор – из выхлопных труб рывками вырывались клубы.

Озарилось в голове. Позвольте, мы еще не исчерпали лимит глупостей…

– Водишь хорошо?

Ольга сглотнула.

– Водила… Ты же помнишь… И «механику» когда-то пробовала…

Это был последний шанс. Пригнувшись, мы выскользнули из мастерской. «Дикая кошка» прикрывала нас от горлопанов у арены. Экипажам было не до нас. Мутант споткнулся, растянулся посреди дороги, и на него навалилась толпа. Я подтолкнул Ольгу к «Волге». Она карабкалась на подножку, тянулась к открытой двери. Обходить опасно, ничего, она не толстая, протиснется на водительское место. Я подпрыгивал от нетерпения, а когда снаружи остались лишь ноги моей избранницы, терпение лопнуло, я полез в благоухающий потом и прочими запахами салон…

А вот это был действительно экстрим. Я скорчился на пассажирском сиденье, стаскивал надоевший рюкзак – с себя, с нее. Ольга зеленела от волнения, руки тряслись – на рычаге, на рулевом колесе, украшенном человеческой челюстью. Срывались ноги с педалей. Амбразур и прочих «видоискателей» в салоне хватало, чтобы оценить панораму. Я уже лез на заднее сиденье, покрытое пронзительно воняющей кожей – лучше не думать, из кого шили эти «чехлы»…

– Девочка, резко не дергай, не гони… Выезжай на дорогу спокойно, с достоинством, словно так и надо… – бормотал я, истекая потом, – пусть не сразу поймут, что их тачку банально угоняют…

Я мог бы взять управление в свои руки, но ситуация нуждалась в контроле. К тому же я лучше стрелял, чем водил машину. Ольга справлялась с задачей, хотя ее и трясло, как разогнавшийся компрессор. Хрустел рычаг трансмиссии. «Волга» рывками подалась назад – странное ощущение, словно едешь, сидя на крыше колченогого шкафа… Пятнадцать метров задним ходом, она скатилась с бордюра. Машинально отмечалось, что проезжая часть в южном направлении относительно расчищена, между волдырями и пробоинами в асфальте имеются проезды… Толпа у арены не сразу почуяла подвох. В этом гадюшнике неустанно снуют машины, за всеми не уследишь. Клацнула передняя передача, «монстр» уже катил по Большевистской – на юг, в пепельное марево. Экипажи машин завершили операцию

по нейтрализации беглеца. Его схватили за шиворот, били по голове, в живот. Из разбитого рта текла кровавая пена. Кто-то заметил, что «монстр» уезжает, недоуменно крикнул. Остальные прекратили экзекуцию, уставились на отъезжающую машину. Водитель «Волги» стащил очки газосварщика, озадаченно заморгал: куда это собралась его «ласточка»? Я еле удержался, чтобы не повалить их всех одной очередью (вместе с мутантом, он все равно не жилец). Но не стал, уж лучше минута форы, чем трупы негодяев, которых я не знаю и знать не хочу… Проплывала арена в сизой дымке, далекие вышки с часовыми. Проплыл застывший бульдозер – идеальное средство для расчистки дорог. По правому борту остался овраг, заваленный сгоревшими собаками и обугленными телами зараженных (наловчились отбивать нападения, но еще не ознакомились с санитарно-гигиеническими нормами). Ольга умница! Ценные подарки надо давать за такое самообладание. Машина медленно удалялась, она ни разу не пережала газ, хотя соблазн был велик. Бандиты стали переговариваться, пожимали плечами. У шофера зароились смутные догадки, но время озарения еще не пришло. Мгновения тянулись как сонные гусеницы. Давило напряжение. Словно в школе на уроке – роковая фраза: «Так, к доске пойдет…» И замираешь, дрожат коленки, бурлит адреналин, и ты из последних сил делаешь вид, что тебе безразлично, кто, собственно, пойдет к доске…

Свершилось, забегали! Трое помчались через дорогу, вопя во все горло. Двое вскинули автоматы, стали строчить нам вслед. Но это ладно, заднее стекло заделано сталью, колеса защищены щитками из того же материала…

– Гони! – крикнул я, и Ольга круто повернула баранку, огибая торчащую частоколом неровность. Утопила газ, не забыв переключить передачу.

И стартовала безумная гонка! Застучали зубы, салон трясся, и казалось, вот-вот оторвется от колесной базы. Нас подбрасывало к потолку. Машина перелетала через кочки, болталась во всех плоскостях. Взлетали и опускались на мощных рессорах колесные оси. Выла водительница – жалобно, протяжно… Дорога действительно была расчищена. Но чтобы по ней проехать, приходилось вилять во все стороны. Закончился сложный участок, взревел мотор, «Волга» помчалась по прямой. Отлично!

– Сколько у нас бензина? – крикнул я.

– Километров на тридцать… Или чуть больше… Но это если по шоссе, и только в том случае, если эту штуку считать малолитражкой…

Паршиво. Но лучше, чем ничего. Впрочем, я и не надеялся, что на этом «монстре» под звон фанфар мы въедем в Академгородок. Я возился на заднем сиденье, пристраивал автомат, проводил ревизию в подсумках. Шесть «лимонок» в наличии, тоже неплохо. Четыре снаряженных магазина, столько же у Ольги. Я озирался, свыкался с обстановкой. Салон машины был выполнен в мрачных «готических» тонах. Рваная обшивка, огрызки металла, торчащие отовсюду (вполне подходящие для незапланированной трепанации). Ржавый рычаг, встроенный в боковую стену. Я дернул за него, отдаленно догадываясь, для чего он нужен, и со скрежетом приподнялась защитная задняя стенка. Пулемет, конечно! Капот окружили боковыми стенками и переоборудовали под пулеметное гнездо. Стальной трехслойный бруствер для защиты пулеметчика, само огневое средство… Я прикусил язык от изумления. До боли знакомый по кинофильмам цилиндр, кожух с продольными впадинами, две вертикальные рукоятки на конце, спусковой рычаг… Творение американского изобретателя Хайрема Максима – пулемет с одноименным названием! Ни защитного щитка, ни колесного станка, только дылда ствола и кожух, установленные на сомнительные сошки. Матерчатая пулеметная лента, вставленная в казенник, а с другого конца утопающая в жестяной коробке…

– Не поверишь, милая, – прорычал я, – эти оболтусы эксплуатируют пулемет «Максим»…

– Эстеты, блин, – ругнулась Ольга. – Машина – «Волга», пулемет – «Максим»… Из запасников краеведческого музея, поди, вынесли, доработали под боевую стрельбу… Слушай, а патроны-то откуда?

– С патронами вроде все в порядке, – пробормотал я, озирая ленту, – калибр 7,62, такой же, как у «Калашникова»… Ну, умельцы…

Насколько помнилось, для надежной работы этого аппарата требовалось постоянно охлаждать кожух водой. Я схватился за канистру, валяющуюся под ногами. Почти пустая! Ладно, разберемся… Загремели выстрелы. Ойкнула Ольга. Я пригнулся, пополз к брустверу, волоча за собой автомат и подсумки…

Невероятно! Мы мчались по улице Большевистской, виляя в разные стороны. Ее действительно очистили, а опасные участки обозначили красными ленточками. Мелькнул перекресток с улицей Выборной, где валялись под слоем пыли останки церкви – бывший кинотеатр. Разбитые выезды с Бугринского моста, подломившаяся эстакада, под которой мы промчались, едва не зацепив ее макушкой. Сравнительно ровный участок – от новизны ощущений захватило дух. Куда она так гонит?!

– Ты что, сбесилась? – проорал я. – Разобьемся на фиг! Это же не ракета!

– Не могу медленнее! – выкрикнула Ольга. – Боюсь! – и внезапно засмеялась надрывным смехом. – Спокойствие, Карнаш, на скорости в двести километров любая дорога становится идеально ровной!

Нас преследовали. Из сизого пространства за обрывками эстакады вылупилась «Дикая кошка» и с ревом погналась за нами. Салон был забит вооруженной публикой. Несколько человек подпрыгивали в кузове, тщась наладить пулемет, двое или трое висели на подножках. Ну, махновцы, не могу… За ними мчались еще несколько машин. Но с проходимостью у них, в отличие от «Кошки», было туговато. Не могли они долго составлять конкуренцию. Заработал пулемет. Пули жахнули над головой. Вторая очередь – рассыпались по корпусу машины, по защитному колесному щитку. Водитель «Дикой кошки» выжимал из своего детища все соки – машины сокращали дистанцию. Отечественный автопром явно проигрывал зарубежному.