Столик в стиле бидермейер
Шрифт:
– Привидений испугалась? – уточнил он. – И раскричалась на всю округу?
– Ага. На самом деле я вас не первый раз вижу. Вот сегодня опять не спалось, я погулять решила… А вы тут…
– Та-а-ак! – протянул он. – Не первый раз. Так чего врала, что сюда больше не ходишь?
– А я и не ходила, – призналась я. – Я со своего участка. Там если на дрова залезть…
– Все ясно, – с досадой вздохнула Ольга. – Подглядывала. Ну что теперь делать будешь?
– Ничего… – растерялась я.
– Мужу донесешь?
Я
– Точно? – недоверчиво спросила Ольга.
– Точно.
Я повернулась и побрела домой. Сначала медленно, потом все ускоряя шаг.
– Эй, постой! – крикнул Антон. – Ты куда рванула?
Я резко обернулась:
– Это вы… Карину? Она застала вас здесь, стала требовать денег за молчание, и вы ее…
– Ты что, с ума сошла? – Антон покрутил пальцем у виска.
– А что же здесь нелогичного? – усмехнулась я, сознавая, что веду себя крайне неосторожно.
Он смущенно пожал плечами и обернулся к Ольге. Та кивнула:
– Да. Карина, она могла… Вполне. Ну насколько я вообще знала ее как человека… Только этого не было, Кать.
Я продолжала молча смотреть на них.
– Точно не было, – подтвердил Антон. – Она нас не заставала.
– А у вас это давно? – зачем-то спросила я.
– Давно, – кивнула Ольга. – Диме до меня как до лампочки. У него бизнес, коллеги. Деловые партнеры, бани-сауны, секретарши… Если он даже узнает, не думаю, что сильно разозлится.
– Хотя, конечно, лучше ему ничего не знать, – поспешил добавить Антон. – Ну поверь, я Карину пальцем не трогал. И Оля тоже.
– Верю. А вы все время здесь встречались?
– Часто. Пока ты не начала свои утренние купания. Ну и до этого еще было: сюда, похоже, Надежда приходила, тоже первое время моцион совершала…
– Но она вас не узнала, – напомнила я. – Надя верит в привидения.
Антон улыбнулся:
– Да, она просто испугалась. Так ты никому не скажешь?
Я пообещала. Антон велел мне идти вместе с Олей чуть впереди. Я не спорила.
– Послушай, – наклонилась я к Ольге. – А вы всетаки извращенцы! Ну как в таком месте, где только что человека убили…
Ольга совершенно не смутилась.
– А знаешь, да, наверное, извращенцы… Вроде как подростки на кладбище. Что-то в этом такое есть… И это заводит. – Вдруг она испуганно посмотрела на меня. – Но это не мы… Ты не думай.
– Я не думаю, успокойся.
Мы обе замолчали.
– Знаешь, – вдруг сказала Ольга после паузы. – Если не деньги, я с Димой не стала бы жить.
– А что так?
– Да надоел он мне… пуще смерти. Был бы начальный капитал, вот точно вышла бы замуж за Антона… Свое дело бы завела.
«А ты брюлики свои продай!» – чуть не вырвалось у меня.
Я стояла у магазина, снова и снова перечитывая объявление на столбе. Сегодня утром кто-то расклеил листовки по
Я попыталась представить себе описанного в прокламации субъекта. Довольно симпатичный тип получился: вежливый, импозантный, чистенький и выбритый, приятно пахнущий и элегантно одетый. Если это обязательно гей, то пресловутый натурал должен быть… Ой! Лучше и не думать.
Очередная «охота на ведьм». Но как-то уж очень в тему с последними событиями. Я сорвала листовку и выбросила в урну. Что за идиотизм?! Ну откуда в нашей деревне… Хотя… Письмо в тайнике… Пусть даже поддельное. Тем более – поддельное. Если даже Майя Ивановна играет в эти игры…
Мысли поневоле побежали по знакомому пути: кто же убийца? Наверное, за последнее время я уже отучилась думать о чем-то другом.
Карина ненавидела мужиков, неоднократно в этом признавалась. У нее нет любовника, но, вероятно, есть любовница. Может, она была лесбиянкой и ее убили именно за это? С того, кто сочинил данный текст, станется.
Потом Варя… Она сама мне признавалась, что в юности у нее случился романчик с другой женщиной. Ну даже не романчик… Мне вспомнилось: «Мы тогда гуляли вместе, и нам встретилась Татьяна Романовна». Может быть, она?
Я попыталась представить покойную учительницу в роли борца за «натуральную» ориентацию. Неубедительно получилось. Может быть, сама Анна Федоровна? Довела же она свою дочь до развода из-за того, что у ее зятя был приятель-гей. Но учительница практически не выходит из дома.
Стеклянная дверь распахнулась, и из нее пошатываясь показался «натурал» – типичный, судя по описанию в листовке. Это был Митька-алкаш. От тети Нюры я уже знала, что его выпустили и на радостях сынок немедленно напился.
Еловые веточки и хвоя указывали путь, по которому несли гроб. Варю уже похоронили и теперь справляли поминки. Со двора доносились пьяные голоса. Стесняясь зайти, я немного постояла у калитки.
– Катя! – На дорожке появилась тетя Нюра. – Катя, иди сюда. Вы же с Варей дружили.
– Я там никого не знаю… – смущенно объяснила я.
Тетя Нюра вышла на улицу и подхватила меня под руку:
– Вон дочка ее, идем!
Снятая с петель дверь была положена на четыре табуретки и накрыта скатертью. Незамысловатая закуска: отварная картошка, соленые огурцы и вечный салат оливье.