Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)
Шрифт:
Дни тянулись медленно, но, наконец, 9-ого декабря, в доме Терренса зазвонил телефон. Это было служащий британского посольства, и Эдвард, дворецкий, принял звонок. Мужчина держал телефон, молча кивая или отвечая односложными словами; Одри, ожидавшие в гостиной, смотрели на него застывшим взором.
– Мистер Одри, - обратился мужчина средних лет к Альберту, - я думаю, этот джентльмен хочет поговорить с Вами, - и говоря это, дворецкий дал телефон светловолосому мужчине, которому стоило поговорить немного времени со служащим, как его лицо ужасно побледнело.
Кендис Уайт Одри эффективно взошла на борт «Ривера» в Ливерпуле первого декабря, как подтверждала книга регистрации, но ее имени не значилось в списке 10 оставшихся в живых. Все, кого спасли несколькими часами ранее, были мужского пола, и были госпитализированы, потому что пострадали от переохлаждения после пребывания в холодной воде почти два дня. Эти люди были без сознания в течение часов, и были не в состоянии дать какой-то отчет событиям, сумев сказать лишь свои имена.
– Значит, это подтвердилось, - хрипло произнес Альберт.
– Она умерла... наша Кенди умерла!
– прошептал молодой человек, тихо рыдая, когда Терренс входил в гостиную, с небритым лицом и с темными кругами под глазами из-за недостатка сна.
Арчибальд плакал в уединении, стоя у окна, шепча едва понятные слова, что он обречен терять каждого, кого любил. Пруды, окружающие снаружи окрестности, начинали замерзать, но холод сезона был ничто по сравнению с холодной атмосферой, внезапно наводнившей дом.
Терренс молча стоял посреди комнаты. На его лице появилась легкая морщинка, отразившая смесь замешательства и расстройства. Однако, он поискал в глубинах сердца, но не мог почувствовать боль, которую ему предполагалось испытывать. Молодой человек задался вопросом, почему он не ощутил никакую боль у себя в груди, почему тонкая связь, которая была у него с женой, говорила ему, что она была в порядке, все еще далеко, но в порядке?
– Они могут ошибаться, - наконец, сухо вымолвил он.
– Я думаю, что она не умерла, - повторил он, и с каждым словом он чувствовал уверенность в своем представлении.
– Ты что, не слышал? Перестань прятаться от действительности и пойми!
– сказал Арчи, явно выведенный из себя заявлением Терри.
– Я проходил через это раньше, и я могу тебе сказать, что ты ничего не добьешься, отрицая правду. Как бы тяжело это ни было, ты должен смириться, что она умерла!
– горько выпалил молодой человек.
– С каких это пор ты решил, что можешь указывать мне, что я должен делать, Арчи?
– спросил Терри, чувствуя, что тоненькая ниточка, удерживавшая его скверный нрав от взрыва, порвалась.
– Может, ты еще и просветишь меня своей мудростью, что я должен чувствовать?
– По крайней мере, ты мог бы вести себя как мужчина и вернуться к реальности, вместо того, чтобы снова скрываться в той комнате! Разве она не была твоей женой? Тогда признай факты и смирись!
– пылко крикнул Арчи.
– Что ты знаешь о моих чувствах?
– отвечал Терри, и ярость уже пламенела в его
– Господа! Не время для спора! Пожалуйста!
– воззвал Альберт, вмешиваясь, чтобы остановить ссору, зная, что это вот-вот обернется применением силы.
– Вы прекрасно знаете, что Кенди бы этого не одобрила, если была бы здесь.
Арчи ослабил кулаки, которые готовы были нацелиться Терри в лицо. Не найдя слов, он лишь молча покинул комнату, надеясь, что прогулка по окрестностям поможет ему остыть от смятения. Двое других молодых людей некоторое время оставались в тишине, оба изумленные и испуганные.
Альберт упал на кушетку, опустив локти на колени, и зарылся лицом в собственные руки. Он чувствовал, что в этот момент иссякли его последние остатки сил. Мысленно, пока он тихо плакал, не глядя на Терри, сидящего рядом, светловолосый мужчина видел свои воспоминания об улыбающейся девочке, которую встретил на Холме Пони. Он снова видел златокудрое дитя, плачущее под дождем; милую девочку, спасенную из водопада; подростка с разбитым сердцем, не знающего, что делать, когда смерть забрала того, кого она любила; юную мятежницу, сбежавшую из школы; но особенно, добрую молодую женщину, которая бескорыстно помогла ему в тяжелое время, когда он был болен, и никто ему не верил, потому что он не мог вспомнить свое прошлое.
Молодой человек вспомнил времена, когда он жил с Кенди в той квартирке в Чикаго, бесчисленные хорошие моменты, которые они разделили, смех и слезы. Позже, образы последующих лет, наводнили его разум, годы, в которые женщина, которой она стала, помогала ему выстоять среди одиночества и ненавистных обязанностей.
– Кенди, у тебя была прекрасная улыбка, - думал он, - а теперь... мне никогда не увидеть ее снова.
– Альберт, - позвал Терри, обращаясь старшему мужчине, который беззвучно плакал рядом с ним.
– Да, Терри?
– отозвался блондин, поворачиваясь, чтобы увидеть друга глазами, изменившимися от боли.
– Что ты теперь собираешься делать?
– спросил мужчина помоложе.
– Я… я полагаю, у нас нет другого выбора, - запнулся Альберт, - мы должны сообщить нашей семье, дамам из приюта... всем нашим друзьям.
– Альберт, - сказал Терренс с обнадеживающим взглядом, хотя его голос все еще срывался, - у меня… что-то вроде предчувствия... только дай мне день. Позволь нам подождать еще день, пока мы всем сообщим.
– Но Терри, - возразил Альберт, - теперь нет никакой надежды. Она не могла выжить в том шторме.
– Я знаю, что это не поддается логике, - настаивал мужчина помоложе, - но это единственное, о чем я тебя прошу... Пожалуйста.
Альберт вздохнул, не совсем уверенный, правильно ли он поступает, но, в конце концов, дал согласие молчаливым кивком.
– Мистер Грандчестер, - сказал робкий женский голос по другую сторону двери, - я принесла Ваш обед, - настаивала женщина, стуча в дверь, но не получила никакого ответа.
– Мистер Грандчестер, пожалуйста, Вы должны что-то поесть!