Столовая Гора

Хуснутдинов Андрей

— А что?

— Гору.

— Но там же нет ничего! — воскликнул Аякс. — Дыра! Пустые выработки и река на дне! Все!

— В чем я уверен наверняка, — сказал Мариотт, не отрывая взгляда от горного склона, — так это в том, что главным своим сокровищем, настоящим своим открытием Авраам ле Шателье считал вовсе не золото. Даже если бы он нашел в Горе мировой запас. Нет, не золото.

— Интересно, что?

— Да то же самое, что вы обнаружили вы. Не вся перспектива сложилась сразу, конечно. Но идея строить дом на том месте, где он впервые пробился на северо-западный склон,

пришла, думаю, моментально. Отставленные пайщики — да и все потом — были уверены, что он увидел и скрыл невиданное по мощности рудное тело, а он увидел город. И увидел его таким, что и сейчас пойди разберись, что к чему.

Из граверного цеха послышался голос старшего сына Мариотта, звавшего отца. В бюро был новый заказчик.

— Чуть не забыл, все хотел спросить, — спохватился Аякс. — Это, наверное, как раз по вашей части. Почему похороны в городе так похожи на праздник? Все эти салюты, народные гуляния — какого черта?

Мариотт пожал плечами.

— Может, потому что смерть — это еще не конец всему?

— А что тогда?

— Может, наоборот?

Аякс отставил свой недопитый бокал.

— Не припомните, кстати, какие повреждения были на теле у агента Хассельблада, моего предшественника?

Мариотт, как будто испачкавшись, понюхал и отряхнул пальцы.

— А почему вы решили, что я видел тело?

— Кто же тогда хоронил его? — удивился Аякс.

— Управа округа.

— У них что, есть морг?

— Вы как с луны свалились. — Мариотт заткнул пробкой початую бутылку. — Если есть округ — значит, есть и все остальное.

* * *

В городском архиве Аякса ждал сюрприз: место покойного архивариуса за компьютером занимала Эдит, медицинская сестра из водолечебницы. Хотя в строгом темном платье-костюме Аякс признал ее не сразу.

— Успеваете всюду, — сказал он.

— Успевает тот, кто никуда не торопится, — ответила Эдит. — В санатории я работаю по вторникам. С чем пожаловали?

Аякс кивнул со вздохом на выключенный компьютер.

— Жаль старика. Так нелепо…

— Не поздновато ли, — перебила его Эдит, — с соболезнованиями?

— Почему вы решили, что я соболезную?

— Потому что производите впечатление вежливого человека.

— Ладно, я вежлив и непунктуален. Но почему я должен соболезновать вам?

— Ну, хотя бы потому, что старик — имени которого вы даже не знаете — приходился мне родным отцом.

Аякс смущенно почесал лоб.

— Простите, ради бога. Я не знал. Даже не…

— Так с чем вы пришли? — снова перебила его девушка.

Аякс нерешительно оглянулся на стеллажи с архивными папками в смежном помещении и присел к столу с компьютером.

— Как вы думаете, агент Хассельблад — мой предшественник — был завсегдатаем водолечебницы только из-за этих всех… ванн и процедур?

— И вы шли к новому архивариусу, чтобы узнать у него про агента Хассельблада? — спросила в ответ Эдит.

Аякс задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Да, по привычке. Простите.

— В свои служебные дела и планы ваш предшественник меня не посвящал, — ответила Эдит. — Если вы об этом, конечно.

— Простите, — повторил Аякс.

— Но

если хотите знать мое мнение, — продолжала Эдит, — то я уверена, что агента Хассельблада интересовали связи нашего штатного идиота в санатории с окружной прокуратурой. Как и вас.

— Вы имеете в виду Арона?

— Да.

— Так значит, все-таки прокуратура интересуется старухами?

— Нет.

— Ну, тогда этим их… змеиным культом?

— Нет.

— А чем же?

— Понятия не имею. — Эдит пристукнула по клавиатуре компьютера неподкуренной сигаретой. — Знаю одно: Арон передает им медицинскую информацию о всех пациентах лечебницы старше сорока лет.

Аякс с сомнением пересел на стуле.

— Зачем, скажите, прокуратуре эти… шпионские игры? Неужели Бунзен не может запрашивать информацию из санатория официально?

— Выходит, не может.

— А зачем прокуратуре пациенты старше сорока?

— Вот и спросите у Бунзена.

— Хорошо. В прошлый раз вы говорили, что Столовая Гора — один из самых молодых городов мира. А почему?

— Почему — что?

— Почему население города так молодо?

Эдит закурила.

— А это, думаю, как раз именно то, чем наша славная прокуратура интересуется по-настоящему.

— Вот. — Аякс приподнял указательный палец. — А говорили, что понятия не имеете.

Эдит прищурилась от дыма.

— Не приписывайте мне чужих заслуг.

— Вы о чем?

— Я всего-навсего озвучила ваш собственный вывод.

— Неужели я так невнимателен к себе?

— Именно.

Аякс вскинул брови:

— Что-нибудь еще?

— След помады.

— Где?

— На мочке уха. Справа.

— Ну, — Аякс отер ухо плечом, — это, думаю, не смертельно.

Эдит стряхнула пепел в бумажный стаканчик из-под кофе.

— Может быть…

Кожа на подушечках пальцев и на ладони у нее оказалась грубая, растрескавшаяся, ногти обкусаны, последняя фаланга безымянного пальца была заклеена пластырем, сквозь который проступали кровяные крапины.

— Агент Хассельблад бывал в архиве? — спросил Аякс.

Эдит кивнула.

— Как часто?

— Да не очень.

— И что смотрел?

— Финансовую отчетность местных предприятий.

— Я могу ее тоже взглянуть?

Эдит, пристроив сигарету на краю столешницы, принесла из соседней комнаты толстую картонную папку.

— Пожалуйста.

Аякс раскрыл увесистый скоросшиватель.

Под обшарпанной обложкой находились прошлогодние налоговые отчеты предприятий сферы обслуживания. Все фирмы заявляли об убытках. В финансовых документах водолечебницы красным маркером были подчеркнуты цифры обслуженных за прошлый год клиентов: местного проживания — 950, из других населенных пунктов — только 3. Между последними листами в папке оказался вложен какой-то плоский предмет. Это был компакт-диск в бумажном конверте. На конверте Аякс увидел начерканный все тем же красным маркером почтовый индекс главного Управления федерального агентства по безопасности, и понял, что это, скорее всего, было послание от Хассельблада. Улучив момент, когда Эдит отвлеклась на телефонный звонок, Аякс спрятал диск в карман.