Стопроцентные чары

Карпо Катти

Неожиданно справа мелькнул охваченный пламенем локон — некто подхватил часть горящей девичьей шевелюры и сжал в кулаке. Все манипуляции Аркаша пронаблюдала боковым зрением, но была столь напугана, что едва ли удивилась способности незнакомца незаметно подкрадываться.

Жар сменился холодом. Пострадавшая прядь в мгновение ока покрылась тонким слоем инея. Щеку протаранила горсть невесомых снежинок. От холода сами по себе начали стучать зубы.

— Погасло, — сообщил незнакомец, аккуратно сложив на плечо Аркаши спасенные локоны. Полоски снега, покрывавшие

медные пряди, тут же растаяли, оставив на футболке мокрые пятна.

Аркаша вздрогнула, когда незнакомец присел на корточки, и нервно прикусила губу, когда он протянул ей бледную, почти белую ладонь.

Юноша, по виду чуть старше нее. Пугающей белизне кожи лица маломальский цвет придавала лишь тень от взлохмаченной челки. Но даже эта мертвецкая бледность не могла сравниться с абсолютно снежным цветом волос. На фоне этих взъерошенных падающих на глаза локонов тон кожи лица юноши казался почти здоровым. А глаза! Просто отдельная песня. Большие и совершенно прозрачные, как вода у берегов какого-нибудь тропического острова. И эти глаза безотрывно смотрели прямо на Аркашу.

Пять секунд. Семь. Теньковская молча глядела в ответ, никак не реагируя на протянутую руку. Юноша столь же молчаливо продолжал сидеть в той же позе. Восемь секунд. Девять. Этот флегматичный и относительно безучастный взор буквально завораживал ее. С равной заинтересованностью он мог смотреть как на нее, так и на обычный фонарный столб, и вполне может быть, что столб показался бы ему более любопытным объектом.

В мучительный кокон Аркашиной задумчивости бесцеремонно ворвался сердитый голос Ровена:

— Ты еще кто такой?

Злоба в голосе демона встряхнула Аркашу, и она, отбросив в сторону сомнения, приняла протянутую руку. На миг кожу будто льдом охватило, но затем холод уступил место приятному теплу. Юноша тут же поднялся на ноги, увлекая за собой Аркашу. В этом положении он оказался выше девушки всего на пару сантиметров, а в лучах заходящего солнца парень выглядел еще моложе — почти мальчишкой. Тщательно отглаженная белоснежная рубашка оттеняла болезненную бледность мальчишечьей кожи, брюки свободно болтались вокруг ног, удерживаемые на худом теле лишь крепким кожаным ремнем.

— Мне жаль. — «Снежок», как мысленно окрестила юношу Аркаша, отвернулся от Теньковской, одарив сомнительным вниманием слегка прибалдевшего от резкой смены приоритетов Роксана и Ровена, почти высмаркивающего огонь от едва сдерживаемого гнева. — Извините, что не представился сразу

«А уж я-то как рада, что он не с приветствия начал», — чуть не плача от счастья, подумала Аркаша, нащупывая на плече слегка пованивающие гарью, но сравнительно целые локоны.

— Луми Фасцу. — Юноша едва заметно кивнул, словно соглашаясь с самим собой с правильностью собственного имени. — Первокурсник. — Снова кивок.

— Знаешь, снеговик, мне как-то с высокой колокольни на кто ты и каким боком здесь пригрелся, — буркнул Ровен, с крайним недовольством осматривая нового субъекта действия.

— Мне тоже ждать пламенных атак? — бесстрастно

уточнил Луми, с каким-то нарочитым пренебрежением игнорируя злобные взгляды демона. И понять-то сразу было нельзя: то ли осознанно тот изображал пренебрежение, то ли просто был равнодушен к ненависти окружающих. — Это что-то вроде ритуала встречи первокурсников?

— Ни в коем разе. — Роксан наконец-то вышел из прострации и предпринял попытку навести порядок. — Это просто недоразумение. Никто не собирался...

Грубоватым толчком Ровен оттеснил парня-кота в сторону и приблизился к Луми.

— А ты уверен, что выдержишь такой ритуал, а, снеговик? — мрачно поинтересовался демон, всматриваясь в провоцирующе невозмутимые черты лица собеседника.

— Более чем уверен, что готов принять любой удар, — ответил Луми, явно не собираясь отступать. — И даже раскаленный жар огня.

— Нарываешься, снеговик? — Ровен скрипнул зубами и двинулся вперед, не сразу заметив, что сзади в его майку крепко вцепился Роксан.

Едва заметное изменение на бесстрастной маске: белесые брови Луми чуть сдвинулись к переносице.

— Отчего же? — Еще одно изменение: уголки губ дернулись, на миг образовав кривую линию. — Всего лишь уважаю местные приветственные ритуалы.

«Сомнительное уважение». — Аркаша по наитию шагнула ближе к Луми, ощущая некую солидарность в общем противостоянии против несдержанного демона.

— Эй, народ, давайте не будем впадать в крайности. — Роксан поднял вверх свободную от хватки ладонь и, натянув знакомую глуповатую ухмылку, небрежно помахал Луми пальцами, недвусмысленно призывая закончить конфликт.

Луми открыл было рот, но высказать свое мнение ему так и не удалось. Пронзительный вой заполнил пространство, нещадно ударив по барабанным перепонкам. Но смолк он так же быстро, как и возник. Аркаша даже уши еще не успела закрыть, а вой уже прекратился.

— Попали, — выдохнул Роксан, обреченно склоняя голову.

От тринадцатиэтажного здания главного корпуса к разношерстной компании стремительно приближалась молодая женщина. Длинные волосы цвета пшеницы скользили по плечам и рукам, словно легкая накидка, блузка оттенка лайма без рукавов и с кружевами на плечах облегала стройный стан, узкая белая юбка ничуть не сковывала движение, высокие каблучки отстукивали на плитках угрожающий ритм.

— Линси! Шарора! — Женщина остановилась прямо перед Ровеном, широко, насколько позволял подол юбки, расставив ноги и уперев руки в подтянутые бока. — Кто бы сомневался, что первый мой вой в новом учебном году будет направлен против стартового состава чарбольной команды Сириуса.

— Уточненьице. — Из-за плеча морщащегося Ровена застенчиво выглянул Роксан. — На наличие стартового состава можно внимание не акцентировать, так как запасных игроков у нас как не было, так и нет.

— Весьма ценное уточнение, — как-то слишком радостно отметила женщина, поправляя тонкую красную оправу очков на курносом носике. — Полагаю, в новом году проблема будет устранена.