Стопроцентные чары

Карпо Катти

— Правда? — Почему-то Роксан не выглядел особо счастливым от услышанного. Напротив, чем больше женщина смотрела на него, тем сильнее съеживалась крепкая фигура дикого кота.

— И что это мы тут делали? — сладко пропела женщина, молниеносно охватив взглядом всю обстановку в целом. Не укрылись от ее внимания ни заскучавший без движения апельсиновый мячик, ни открытые двери здания с колоннами. — Ох как славненько-то. Взломали замочек? Утютю, мулипусечки. Прям-таки и хочется вас по головкам погладить... булавой.

— Это случайность, — позволил себе вякнуть Роксан.

—

А что еще тут у нас? — Проигнорировав реплику парня-кота, женщина потерла ручки, словно предвкушая какую-то занимательную потеху. — И в мячик-то успели поиграть. Ай молодцы. Без меточек Стопроцентными направо и налево раскидывались. Умнички мои. А что за запашочек? — Аркаша похолодела, когда стекла очков обратились к ней. — Чья-то не до конца поджаренная шевелюрка.

— Э… Аркадия Теньковская, — на всякий случай представилась девушка.

— Луми Фасцу, — поддержал общую манерность снежный юноша.

— Первый курс. — Женщина кивнула каким-то своим мыслям, а затем, едва не создав искры от скользнувших по плитке каблуков, развернулась всем телом к Роксану и Ровену и гаркнула: — Первокурсников поджаривать удумали?!

Алые глаза демона гневно сверкнули.

— Отвали, карга!

— Что, Шарора, борзый за лето стал? — Женщина восторженно цокнула языком. — Ну, ничего, Карина Борзая на тебя управу-то найдет. Мигом всю дерзость выдавит. Как премерзкий прыщ.

С этими словами женщина ухватилась за ухо демона, попутно зацепив и едва не вырвав пару малиновых прядей, и дернула вниз, заставляя юношу согнуть спину. Ровен зашипел от боли, но попытки вырваться не предпринял. Роксан испуганно ойкнул и вцепился в собственные человеческие уши, видимо, опасаясь, что и его постигнет та же участь. Через секунду он растерянно переместил руки на вторую пару ушей.

— Где Рюпей? — Карина небрежно взлохматила свободной рукой малиновые волосы пленника и еще более строго продолжила допрос: — Ваш капитан?

— Понятия не имею, где носит Грегори. Может, там, где стерильно чисто и все до мерзостности правильно организовано. — Ровен чертыхнулся, когда Карина усилила хватку, впившись в его ухо ярко алыми ногтями. — Мне, честно говоря, на него начхать, карга.

Карина Борзая вздохнула и, поманив Роксана, пошла в сторону тринадцатиэтажки, таща за собой Ровена, как собачку на поводке. Разогнуться она ему так и не позволила.

Несмело улыбнувшись Аркаше, Роксан устремился следом.

— Какой пример вы подаете первокурсникам? — донеслось до девушки. — Будете у меня загоны с нюхачами чистить. Без щеток!

— Только не это! — огласил округу панический вопль Роксана.

Аркаша с трудом проглотила накопившуюся во рту слюну.

«Что за звери эти нюхачи? Похоже, не слишком приятные. И кто эта Карина Борзая?»

А еще Теньковская про себя тихонечко торжествовала. Кто ж знал, что ее многострадальные волосы будут отомщены так скоро.

«Момо, гад ты последний! Чтоб тебе все патлы повыдергивали!»

Глава 6. Соседство мечты?

Мой полый мир устроен по-другому

И в хрупкости своей затмит хрусталь,

Я ключ

от двери не отдам чужому,

Чтоб не проникла в пустоту печаль.

Привыкла я, режь по живому

И в злобе острые клыки оскаль,

И мою сущность по-простому

Словами понасмешливей ужаль.

Однако ты настроен по-иному,

На гниль мою наносишь ты сусаль,

И улыбаясь лживому созданию такому,

Ты молвишь безмятежно ««мне не жаль»...

Это было странное ощущение. Вся многолетняя коммуникативная практика в один миг вылетела из головы, гонимая прочь безупречно пустым взглядом прозрачных глаз. Луми Фасцу не просто пялился на нее, он давил на расшатанную психику пятитонным блоком безразличия, отбивая всякое желание начинать общение и грозя заразить ее через зрительную связь своей болезненно жуткой апатией.

По спине Аркаши побежали мурашки. Молчание затянулось на неприлично долгий промежуток времени. Ей стало бы гораздо легче, если бы парень, наплевав на всякую вежливость, просто бы взял да и ушел, подарив девушке возможность перевести дух или избавиться от напряжения громким протяжным воплем в небеса. Но он продолжал стоять на месте, молча взирая на нее, как песик, абсолютно не заинтересованный в объекте, но за неимением альтернативы продолжающий вникать в сущность образа перед ним.

«Скажи же что-нибудь!» — напустилась на себя Аркаша, спешно приоткрывая рот, чтобы ограничить себе пути отхода и в любом случае исторгнуть из своего нутра какую-нибудь фразу.

— Не успела поблагодарить тебя за помощь, Снежок. Спасибо, что погасил демонское пламя.

«Вот и умница», — похвалила себя Аркаша, гордясь своей образцовой воспитанностью.

— «Снежок»? — переспросил юноша, едва заметно дернув головой.

«Ляжки святых! — Аркаша впала в панику. От волнения разум застопорился на любимой фразе Гучи, отказываясь находить спасительные оправдания неожиданной неучтивости. — Теньковская, ты балда! Балдень! Балдюшенция!»

Но Луми и правда очень походил на песика. Этакого бассет-хаунда с его вечно несчастным видом, пробуждающим противоречивые чувства жалости и умиления. И погладить хочется, и пожалеть, и жуть берет от одного присутствия.

— Так «Снежок», — не отставал парень, — это что-то вроде собачьей клички?

«Да».

— Нет! — выпалила Аркаша, прося у небесных сил сейчас же активировать на всю мощь ее высший уровень «врушки».

— Тогда...

— Прости. Чутка увлеклась.

«Офигеть оправдание». — Если бы Аркаша была одна, она бы тотчас похлопала себя по щекам.

Что-то новое мелькнуло во взгляде Луми. Юноша наклонил голову к плечу, словно ожидая, что, глядя на собеседницу снизу вверх, быстрее сумеет разгадать тайну, которую она тщательно скрывает.

«Вот теперь я стала для него чуть интереснее фонарного столба», — подумала Аркаша и тут же пожурила себя за глуповатые ассоциативные ряды.

— Я помню, тебя зовут Луми.

Теперь парень смотрел на нее словно обкуренный хиппи — с легким изумлением. В голове девушки так и звучало протяжно-ленивое «о, чувак, гля-я-нь, фона-а-арный столб».