Сторожевая башня (Хроники Торнора)
Шрифт:
— Что у тебя с пальцем? — спросила Маранта.
— Он пострадал в борьбе, — улыбнулся Эррел.
— Однорукий человек не годится в охотники, пахари и даже стряпухи.
Маранта умолкла и, вскинув руки, запустила их в заросли волос. Райку она сначала показалась сверстницей. А теперь, глядя на ее грациозность и непосредственность, он готов был предположить, что Маранта вдвое моложе. На стене, возле кровати под пуховым одеялом, висела на крюке мужская одежда. Кем мог приходиться хозяйке ее владелец? Кто такая Маранта? Райк не привык получать указания от женщин. Ему это не нравилось, а Эррела,
— Я могу успешно дергать сорняки, — предложил принц.
— Неплохая мысль, — усмехнулась Маранта. — Нам требуются люди на прополке. Ты, я надеюсь, в состоянии отличить злак от сорняка? — Ветер, дунув в окно, разворошил пергаменты на столе. Хозяйка поспешно придавила разлетавшиеся бумаги обеими руками. — Вы готовы оплатить вступительный взнос?
Соррен достала кошель, развязала шнурок, затягивающий верх, высыпала на ладонь деньги и принялась пересчитывать. Монеты были разной чеканки: с рыбами-из Тезеры, с колосом-из Шанана и еще с незнакомыми Райку символами. Среди денег медь попадалась редко, на ладони лежало почти сплошь серебро. От Соррен оно перешло к Маранте и сразу же оказалось в окованном железом сундучке, который стоял на табурете у стола. Хозяйка растворила в чернильнице палочку чернил, плеснув воды из медного кувшина, и начала писать на чистом пергаментном листе. Похожий лист пергамента висел в рамке на стене. Смысла написанного Райк не понимал.
— Ну вот и порядок. О своих приключениях вы расскажете мне за обедом.
— А ты поведаешь нам все деревенские сплетни.
— Терпеть не могу сплетен, — деланно вознегодовала Маранта. — Ступайте прочь. Дайте мне работать.
На улице потемнело. Солнце закатилось. Горы сделались темно-коричневыми.
— В долине рано смеркается, — сказал Эррел. В загоне похрюкивали свиньи.
— Принц, мы превращаемся в крестьян?
— Райк, меня зовут Эррел. Да, мы станем здесь пахарями, пастухами, теми, кто потребуется.
Райк согласно мотнул головой безо всякой радости. Солдату тесно в деревне, а это поселение не более четверти его родного.
— Кто такая Маранта? — спросил Эррел.
Соррен вертела в пальцах подобранную с земли соломинку.
— Супруга Вана. Только не говорите так при ней, рассердится. Маранта считает, что не принадлежит никому и совершенно независима. В Ваниме она секретарь, казначей и летописец. В Герда Спинней она встречается с торговцами и выменивает у них все, что нужно для общины. Ван называет ее Погонялой. Утверждает, что без Маранты нам было бы не прожить.
— Так вот для чего деньги. Торговцам платить? — Эррел удостоился утвердительного кивка Соррен. — Ты заплатила за четверых. Я верну долг, как только смогу.
Все вокруг окрасилось в багровые тона: горы, деревенские улицы, дома и черепичные кровли. Они отыскали домик с голубыми ставнями, напомнивший Райку его родной дом. Жилище делилось дощатой перегородкой на две части. На чердак вела лестница. Норрес и Соррен отправились туда. Стены были покрашены, природный рисунок дерева украшал их. Пахло хвойной смолой. Обнаружив постель, Эррел повалился на взбитую перину, поспешно стянув сапоги. Он погрузился в нее с блаженным вздохом.
На каминной полке нашлись сальные свечи. Возле кровати
— Очень хорошо, — Соррен обрадовалась, увидев свой багаж.
— А мы можем раздобыть такую одежду? — спросил Эррел, и Соррен указала на сундук.
Райк вновь открыл его и среди одеял нашел несколько пар штанов и три рубашки из хлопка. Освободившись от плена кожи и шерсти, он никак не мог насладиться новой одеждой, почти невесомой, нежной, как женская ласка. Пояс больше не требовался. Штаны держались на обычном шнурке. Рубаху украшало вышитое солнце. Норрес тоже сошла вниз. Они с подругой теперь были обуты в мягкие цельнокроеные башмаки высотой до лодыжек. В сундуке Райк отыскал три пары такой обуви и еще сапог грубой кожи без пары. Для себя он подобрал подходящие башмаки, а для принца обуви не нашлось.
— Тебе сошьют, — утешила Соррен Эррела.
Все мышцы ныли, но путь был пройден. Никогда он не бывал так далеко от дома. И это тревожило. Рука Эррела легла на плечо.
— Пойдем.
Райк поднялся через силу.
— Куда?
— В трапезную, — ответила Соррен. — Ты что, не голоден?
Пустой желудок сразу напомнил о себе. Они вышли на улицу. Ноги в мягких башмаках несли, как по воздуху. Запах жаркого и свежевыпеченного хлеба разносился вокруг, такой манящий после многих дней еды всухомятку. В окнах домика за колодцем горел свет, непривычно мягкий, не резкий и тревожный-факельный. В лицо Райку летела искра. Он отмахнулся, но искра не погасла и снова пролетела перед носом.
— Какого черта? — Райк всмотрелся в сумерки и увидел свою искру уже поодаль. Он кинулся вперед, нагнал ее, но искра ускользнула.
— Что это?
— Светлячок, — смеялась Соррен. — Летающее насекомое. У него хвостик светится, как фонарь.
— Не пытайся поймать его, — улыбался Эррел.
— Я хочу рассмотреть его.
— Погодите-ка. — Норрес остановилась и протянула руку.
Светлячок кружил над головами, мигая своим фонариком. Он нырнул вниз и опустился на ладонь Норрес, Райк затаил дыхание. Огонек в руке вспыхивал и гас.
— Огонь холодный, — сказала Норрес. Она встряхнула рукой, летучий фонарик расправил крылья и вспорхнул.
— Ты умеешь приручить кого угодно, — сказала восхищенно Соррен.
Трапезная помещалась в доме под островерхой крышей с прибитым к коньку шестом. Внутри мелькали тени. Непривычно мягкий свет исходил от масляных плошек, расставленных по столам. Столы были длинные, с лавками без спинок, как в Торноре. В большом камине пылали куски торфа. Пол был устлан камышом. У одной стены возвышалась стойка. На стенах не было ни гобеленов, ни оружия. На всех присутствующих были похожие одежды из хлопка и мягкая обувь. Некоторые прихватили с собой шерстяные плащи.