Сторожевой волк
Шрифт:
– Имею право, – хрипло проговорил мужчина, продолжая снимать. – Сниму и на сайте вывешу. Штраф тебе выпишут. Нечего на тротуаре парковаться.
Водитель подскочил к мужчине, вырвал планшет и бросил его в снег, после чего стал бить. Тот даже не сопротивлялся. Широкий в плечах, могучий водитель просто бил и бил его в живот, схватив за воротник.
– Эй! – крикнул Князев. – Оставь его в покое!
Водитель микроавтобуса обернулся и недобро глянул на Богдана.
– Вали отсюда!
Князев не любил ввязываться в уличные разборки, не всегда угадаешь, кто прав, кто виноват. Но
– Оставь его, – пока еще просил Богдан.
– Ты не понял? – водитель разжал пальцы, избитый мужчина рухнул в снег, он двинулся на Князева: – В морду захотел? Сейчас получишь.
Богдан делал вид, что стоит, расслабившись, а на самом деле уже приготовился к удару. Водитель замахнулся, но ударить не успел, Князев нанес удар первым. Бил наверняка, в челюсть. Гигант качнулся, но устоял на ногах. Лицо его налилось краской. Он бросился на Богдана, схватил его, и мужчины покатились по снегу. Князев улучил момент, когда оказался сверху, ударил противника в лицо и вырвался из его объятий.
На тротуаре уже стали задерживаться любопытные. Водитель поднялся, зло глянул на Князева, но повторять попытку напасть на него не стал, сообразил, что противник ему достался серьезный.
– Мы еще встретимся, – пообещал он, залезая обратно в кабину.
Взревел мотор. Колеса бешено завращались, микроавтобус покатил прямо на Князева. Он вовремя успел отпрыгнуть. Машина промчалась мимо, выехала на улицу и скрылась из вида.
Богдан поднялся, отряхнулся от снега. Любопытные стали расходиться. Мужчина, снимавший парковку на тротуаре, все еще лежал в снегу, стонал и ворочался. Богдан помог ему подняться. Стоило ему всмотреться в лицо, как он тут же узнал старого знакомого, одного из завсегдатаев «Вечернего огонька» – Ростислава. Правда, около полугода тот в заведении не появлялся. Но темные набрякшие круги под глазами свидетельствовали, что все это время мужчина трезвостью не мучался, правда, презентабельность во внешности не утратил.
– Богдан? – тут же признал бывшего прапорщика и мужчина.
– Может, ментов вызвать? Я его номер запомнил.
– Не надо ментов. У меня с ними отношения традиционно не складываются. Да и ты ему врезал. Не все так однозначно.
Ростислав шарил руками в снегу. Наконец отыскал свой планшетник, протер экран рукавом и ухмыльнулся:
– Работает.
Он был человеком творческим. Раньше учился на кинорежиссера, правда, свой дебютный фильм так и не снял, потом работал в театре, откуда его, в конце концов, выгнали. Князев уже понял, что старый знакомый еще не отошел от недавней пьянки.
– Ты чем сейчас занимаешься? – спросил Ростислав.
– На работу сегодня устроился охранником.
– Так, ведь это повод.
– Повод для чего?
– А что, ты мне не проставишься?
– Пошли в «Вечерний огонек».
– А потом? Это же только себя раззадорить. Да и зачем переплачивать? Ты по-прежнему один живешь? – сыпал вопросами Ростислав, подводя Богдана к нужному, с его точки зрения, решению.
– Черт с тобой, пошли ко мне.
– Само собой, через магазин.
Закупились быстро. Две бутылки водки позванивали в пакете, плюс к спиртному приобрели минералку, томатный сок,
Бывший режиссер внезапно остановился возле подъезда. Вытащил планшетник и стал снимать двух облезлых бездомных собак, гревшихся на канализационном люке.
– Какие типажи, – крутил он головой. – Труднее всего, друг мой, снимать животных и детей. Им не объяснишь, что нужно делать в кадре. Они просто живут, им плевать на популярность. Правда, Хичкок утверждал в одном из своих интервью, когда у него спросили, как ему удалось организовать чаек во время съемок его шедевра «Птицы», что он просто много им заплатил.
У Ростислава была странная манера говорить. Если произносил короткую фразу, все было понятно. Если начинал длинную, то путался, менял подчиненные предложения местами.
– Птицам заплатил, что ли? – переспросил Богдан.
– Это он так сказал. Лукавил гений. Но секрет какой-то знал. Ты фильм «Птицы» смотрел?
– Не помню.
– Значит, не смотрел. Один раз, увидев такое, уже до смерти не забудешь. Это тебе не мыльный сериал по телевизору. Теперь таких фильмов уже не делают. Перевелись настоящие гении. Все настоящее искусство в андеграунд ушло – в подполье. Вот, как я.
Ростислав торопливо поднимался за Князевым по лестнице, тяжело дышал, чувствовалось, что со здоровьем у него «не ахти», но желание выпить подгоняло в спину. В прихожей, когда разделись, Богдан сразу же почувствовал, что бывший режиссер несколько дней не менял носки. Ростислав не стал дожидаться, пока хозяин напомнит ему об этом обстоятельстве.
– Извини, я на минутку.
Он метнулся в ванную. Зашумела вода. Мылся он не долго, вышел босиком, оставляя за собой мокрые следы. Когда Богдан зашел в ванную, то увидел на полотенцесушителе постиранные носки гостя.
Сервировка не заняла много времени. Вскоре мужчины уже сидели за журнальным столиком с наполненными рюмками в руках.
– Ну, за твою работу, – предложил тост Ростислав.
– Можно и так, – кивнул Князев.
Чокнулись, выпили. Вторую рюмку Богдан не стал пить в чистом виде, принялся готовить свой фирменный коктейль.
– Погоди, погоди. Не бадяжь, – замахал на него руками режиссер.
Князев не сразу понял, ему показалось, что гость не согласен с самой идеей приготовить «Кровавую Мэри».
– В чем дело?
– Я тебя снять должен.
Ростислав метнулся в прихожую, вернулся с планшетником и принялся снимать процесс приготовления коктейля.
Если до этого движения у Князева были выверенные и точные, то теперь, под прицелом объектива, дело не заладилось. Слои слегка перемешивались, исчезала четкая грань между томатным соком и водкой.
– Ты чего все снимаешь? Делать нечего? – недовольно спросил Богдан.
– Это и есть дело, – важно ответил бывший режиссер. – Раньше, чтобы кино снимать, надо было большие деньги иметь. Аренда камеры вместе с оператором, приборов освещения, звукозаписывающей аппаратуры, пленка, проявка. А потом основная проблема – кому и где свое кино показывать? В эфире телеканалы только за бабки, и большие.