Стоунхендж. Загадки мегалитов
Шрифт:
Действительно значимыми объектами считаются более редкие железные метеориты с примесью никеля, и многие древние и современные народы изготовляли из них инструменты и оружие. Для многих рас они служили единственным реально доступным источником металла. В более ранние времена каменные метеориты, благодаря их подчас уникальной грушевидной форме (приобретенной в результате полета через атмосферу), использовались в качестве топорищ и вследствие этого назывались «громовыми камнями». Поскольку для той же цели использовали кремни, аналогичное путающее название было присвоено и им (как и окаменелостям). Древние культуры топора и двойных секир явно связаны с метеоритами. Символ топора часто можно встретить в рисунках на камнях и стенах, а во времена неолита в Западной Европе он явно служил символом бога небес,
В Китае два удивительных древних железных топора, датированные с. –1000, почти за полтысячелетия до начала обработки металла в Китае, были в конце концов идентифицированы как изделия из метеоритного никелевого железа. В древней Мексике индейские плужные лемехи изготовлялись из метеоритного железа, а эскимосы Гренландии уже давно используют метеоритное железо в качестве материала для гарпунов.
По всей видимости, в Древнем Египте в ритуале «отверзания уст» мертвого человека использовался нож из метеоритного железа, поскольку небесное железо считалось магическим. Иероглиф, обозначающий этот нож, опять же содержит звезду. В Ассирии метеориты напрямую называли «небесным металлом». В Текстах пирамид недвусмысленно говорилось о том, что умерший человек превращается в космическое железо и улетает обратно к звездам. Существует также египетская космическая связь между железом и Детьми Гора, которые составляют четыре угловых звезды (альфа, бета, гамма и дельта) в созвездии Мес, это созвездие часто изображают в виде Передней Ноги Быка. В Текстах пирамид также говорится, что двойные двери небес, через которые проходит умерший человек, сделаны из железа.
Так через пелену времен мы можем видеть тесную связь человека с идеями космоса и небес. Это началось со времени, когда он создал свой первый булл-роарер, еще задолго до того, как человек изобрел письменность и изложил свои первые мифы о космосе и сотворении мира на глиняных табличках, папирусе, камне или пророческой кости.
Древние египетские тексты предоставляют четкие примеры того, что человек неолита чувствовал в отношении богов и космоса. Осирис был верховным богом. Его сын Ра, бог Солнца, мог повелевать тьмой, что приравнивается к власти над жизнью и смертью. Порой считалось, что сам Осирис существовал в ежегодных урожаях зерновых или в разливах Нила, олицетворявших плодородие земли. Он также был Луной или созвездием Ориона, который был его знаком.
Осирис также ассоциировался с загробным миром, и самой большой мечтой умершего человека было слиться с величайшим ритмом вселенной либо в качестве вечного пассажира на ладье бога Солнца Ра, либо среди околополюсных звезд, либо ждать возрождения с Луной в его ладье, которая, подобно лодке Ра, плыла по небесной спине Нут, великой богини неба.
Загробный мир, как правило, был невидим, но его также иногда называли Полем Тростника, местом, в котором Ра каждую ночь сражался с тьмой. Судя по Текстам пирамид, Поле Тростника было синонимом космического рая, местом прекрасных дорог, где умерший царь сопровождает Орион, которому показывает дорогу Сириус, Звезда-Собака. Надпись на саркофаге гласит:
Я прохожу по небесам, я прохожу по Нут,Мое обиталище – Поле Тростника,Мои богатства – в Поле Даров.Египетские тексты полны космической поэзии, которую впоследствии отразил египетский астроном Птолемей (с. +150), когда писал: «Знаю, что я смертен, знаю, что дни мои сочтены, но, когда я в мыслях неустанно и жадно прослеживаю пути светил, тогда я не касаюсь ногами земли: на пиру Зевса наслаждаюсь амброзией, пищей богов».
Именно из египетских текстов мы можем узнать, насколько глубоко древний человек был эмоционально связан с природными процессами. Путь Солнца, восходы и заходы звезд и движения Луны прочно обосновались в его сознании как часть теологии земледельца и как непоколебимая вера.
Глава II
СТОУНХЕНДЖ: РАННИЕ ОПИСАНИЯ И ГИПОТЕЗЫ
Среди древних монументов Британии ничто не может сравниться по своей известности со Стоунхенджем. В
5
По одной версии, название «сарсен» происходит от искаженного «сарацин» – «пришелец». По другой версии – от англосаксонского sar – «тревожный» и stan – «камень».
Видные издалека сохранившиеся камни, похоже, утратили свою значимость и почти потерялись на фоне широкого угрюмого неба равнины Солсбери. Даже официальные путеводители предупреждают, что Стоунхендж – это один из тех исторических монументов, которые пользуются дурной репутацией, и первым впечатлением посетителя всегда бывает разочарование.
Сама же равнина, которую кто-то однажды прозвал кладбищем древностей Британии, исключительно плоская и простирается словно огромный, слегка волнистый зеленый океан, пропитанный загадочным духом прошлого. Джон Эвелин, проезжая по этой равнине в 1654 году, в своем дневнике описал ее так: «Простор, масштабы, зелень и бесчисленные стада составляют эту одну из наиболее восхитительных картин природы». Другой же путешественник, Сэмюэль Пипе, признался, что «эти великие холмы даже пугают нас». На самом же деле у различных людей эта равнина вызывает разные чувства. Путешественникам, обладающим поэтическим воображением, ее таинственная атмосфера навевает картины в стиле Томаса Харди. Равнина послужила также фоном для воспевающей природу поэзии Вордсворта, который, еще будучи молодым человеком, восхищался ее просторами и записал в своей «Прелюдии»:
Круги и курганы, ряды из камнейРазбросаны всюду по мрачной равнине...Для музыканта равнина отдается эхом истинно английских симфоний Вогана Вильяма, а отставным военным напоминает заброшенные посадочные полосы и лагеря – ностальгические картины времен их молодости.
И, только оказавшись почти в тени самого монумента, человек может оценить всю уникальную массивность этого созданного его далекими предками сооружения. И лишь тогда он может остановиться и задуматься над тем, что заставило древних людей замыслить, а потом и возвести это величайшее архитектурное строение доисторической Европы.
Сейчас для случайного взора Стоунхендж представляет собой печальное зрелище огромных камней, которые не пощадило время. Он был таким еще в начале XVIII века, когда историк Уильям Стакли метко назвал его «грубым хаосом». Несмотря на это, даже на основе этих хаотических руин удалось реконструировать их основную архитектуру и увидеть монумент таким, каким его видели древние строители на различных стадиях возведения.
Рис. 6. Район Стоунхенджа
Именно внешний круг серых камней сразу же привлекает взгляд. Когда-то этот круг состоял из тридцати вертикальных сарсенов прямоугольной формы. На каждой паре камней покоился аналогичный горизонтальный блок-перемычка, из которых сейчас в их изначальном положении осталось только пять камней. Эти камни-перемычки, вероятно, составляли замкнутый архитрав, каждый своей формой представлял часть кривой круга, и все удерживались на месте посредством двойного соединения по типу паза и шипа. Эти искусно изготовленные соединения показывают, что строители мегалита хорошо владели традиционными плотницкими методами, которые мастер-дизайнер Стоунхенджа искусно использовал для решения менее известных ему проблем каменной кладки.