Стоунхендж
Шрифт:
— Я бьюсь за культуру, но я пришел из варварства. А в Варварской Правде сказано: око за око, зуб за зуб, смерть за смерть! Кто убивает, да будет убит!
Грохнуло, на миг потемнело, словно пронеслась черная тень. В следующее мгновение земля дрогнула от тяжелого удара. На том месте, где были пятеро стражей, не осталось даже красного пятна. Лишь плита из темной стала серой, лишь по ней Томас догадался, что это другая плита, с крыши. А прежнюю вместе со стражами вбило глубоко в землю.
Томас пробормотал:
— Под
Лицо Олега было слегка опечаленным. Так часто приходится прибегать к этому последнему доводу, достойному лишь дикарей!
Маздон смотрел напряженно, кровь вовсе отхлынула от лица. Викинг встал рядом, его ладонь упала на рукоять огромного меча. Гульча стиснула кулачки, на Олега смотрела с бессильной ненавистью. Олег развел руками, мол, никакой магии.
Маздон вскрикнул:
— Это случайность! Взять его!
Олег подошел, понурив голову, к Томасу, пожал плечами.
— Полно... Такое совпадение? Пора бы уже догадаться.
Стражи справа бежали к нему осторожнее, смотрели наверх. И потому ни один не заметил, как внезапно одна из плит под ногами исчезла. Впрочем, если бы заметили, вскрикнули бы раньше.
Крики были, потом — далекие шлепающие удары.
Томас покачал головой.
— Чужая душа вылетит — не поймаешь. Да не больно и нужно.
— Что, первый раз тебя пытаются испугать?
Томас вытер пот железной рукавицей. Голос был дрожащим:
— Прости, сэр калика... Я думал, ты только всех девок сэра Эдвина на сеновал таскал, а ты, оказывается, еще и ловушек тут наготовил!
— Как не стыдно, сэр Томас!
Могучий викинг схватил Маздона за рукав.
— Остановись, Великий!.. Даже мне, твоему слуге, видно, что он знает все тайны этого проклятого места! Ему не нужна магия!
— Он не может, Ролан... Откуда... Если даже мы не знаем...
Оба смотрели на волхва со страхом и ненавистью. Олег сказал кротко, глаза были добрые, всепрощающие:
— Я сам строил Стоунхендж... Ну, не сам, помощников хватало, не зря же все завалилось, так что я в самом деле знаю здесь кое-что. В старину воевали чаще, ворья было больше, приходилось ставить ловушки всюду. Часть из них уже не работает, что-то сгнило, что-то сломалось, но кое-что еще затаилось, ждет добычу.
Оба в ужасе обвели взглядами древнее языческое капище. Олег кивнул доброжелательно.
— Вам лучше не двигаться. Шаг вправо, шаг влево — гибель. Можете попытаться прыгнуть на три шага с места, тогда удастся перескочить пропасть... Вас только расплющит плитой с потолка. А вот если сумеете пробежать вдоль стены быстро-быстро, то и плита вас не прибьет, правда! Только что упадете в яму с острыми кольями. Ну, и ядовитыми змеями, что на самом деле уже лишнее, я всегда так считал.
Маздон вскинул руки.
— Думаешь, победил? Мы тоже кое-что усвоили из старинного запретного знания!
В
Он пополз на Томаса, распахнул страшную пасть шире. Томас отступил, левой рукой попробовал вытащить меч. Чаша в его руке начала меркнуть.
Маздон захохотал, запрокидывая голову. Зубы его были желтые, сточенные, а во рту было черно, как в ночи. Ролан и Гульча стояли, как вбитые в земли столбы, вид у обоих был растерянный. Король сыпал проклятиями, пальцы стискивали рукоять места, но с места сдвинуться не решался.
Томас с проклятием выдернул наконец меч, перебросил его в правую руку, а чашу в левую, поймал и остановился, чуть пригнувшись и разведя руки. Булатное лезвие поблескивало холодно и мертво. Чаша погасла, но Томас не решался ее оставить, да и перебросить некому — все в чем-то да грешники, вместо друзей и родни останется один пепел.
Дракон пахнул огнем. Томас легко уклонился, ударил мечом сбоку. Роговой нарост на краю морды исчез, срезанный начисто. Зверь не заметил потери, но Томас уловил, как ахнул и отшатнулся Глава Тайных. Похоже, дракон должен был быть неуязвим. Что ж, честный меч уже доказал, что дерется по-честному только с теми, что соблюдает рыцарские правила!
Дракон посылал струю огня за струей, Томас устал увертываться, а доспехи уже начали накаляться. Пот бежал по лицу, щипал глаза, дыхание стало таким же горячим, как у дракона, только что без дыма.
— Томас! — услышал он далекий предостерегающий крик Яры.
Он отпрыгнул, услышал хохот человека, назвавшегося Маздоном. В глазах от пота стояла серая пелена. Струя огня ударила в ноги, накалила доспехи так, что он едва не закричал от боли. Совсем близко! Но куда опаснее зубы, схрумкает, как капустную кочерыжку.
Высоко-высоко в небесах раздался звонкий чистый звук, словно кто-то задел струну на лютне. Вспыхнуло сияние, стремительно разрослось, и на землю опустилась человеческая фигура. Сияние было таким слепящим, что люди на земле не сразу поняли, что на землю ступила женщина с ребенком на руках.
Схватка оборвалась на миг, все глаза были на чудесном явлении, даже дракон повернул голову, смотрел тупо и зло, глаза налились густой кровью. Женщина пошла быстро к людям, сияние перемещалось с нею. У Томаса сердце едва не выскакивало, теперь уже от щемящего ликования.
Женщина повелительным жестом сунула ребенка Яре.
— Подержи!
Она была невысокого роста, Яре до подбородка, смуглолицая, с черными бровями, сросшимися на переносице, глаза, как чернослив, нос тонкий, с вытянутыми ноздрями.