Стоя в тени
Шрифт:
Эрин порывисто вскочила и, спрыгнув с кровати, встала к нему лицом с видом необузданной амазонки, решившейся заездить кентавра до смерти.
— Поздно распускать нюни, Коннор! Маски сорваны! Ты познал меня в полной мере. Разве такой я тебе представлялась? Однако ты, судя по всему, ни о чем не жалеешь. Я тоже всем довольна и не стыжусь в этом признаться. Правда, я вытворяла такое, чего сама от себя не ожидала. Но мне было дьявольски приятно. Ну, что ты на это скажешь?
— Скажу, что ты заблуждаешься, глупышка.
Эрин моментально перевоплотилась в скромную мадонну Средневековья, сжала руками его лицо и, наклонившись, поцеловала в лоб, как бы благословляя на продолжение подвигов.
— Что ж, нам остается лишь продемонстрировать друг другу свои домашние заготовки и вместе им порадоваться. Ты согласен?
Эрин пошире расставила ноги и, наклонившись, коснулась грудями его лица и накрыла плечи длинными волосами. Набухший пенис моментально устремился к своей заветной цели, багровея от нетерпения.
Намерения Эрин уже не вызывали у Коннора никаких сомнений. Как и то, что в нравоучениях она давно уже не нуждается. Коннор сжал ее полные груди руками и стал жадно сосать торчащий сосок, издавая чувственные стоны.
Эрин шумно задышала и замотала головой. Коннор окончательно потерял самоконтроль и начал причмокивать от удовольствия.
Стоны Эрин становились все громче, она впилась ему в кожу ноготками и содрогнулась, охваченная мощным экстазом. Подумав, что она скоро кончит, он оторвался от медового соска и взглянул на ее лицо. По нему текли слезы.
Охваченный трепетом, Коннор сжал руками ее талию, и слезы хлынули из потемневших от страсти глаз Эрин ручьями. Она рыдала, более не в силах скрывать свои низменные устремления, давая волю скопившемуся в ней за многие годы вожделению. Под маской пай-девочки таилась подлинная вакханка, готовая предаваться разврату до исступления. Боевое копье Коннора задрожало, он отбросил остатки робости и сомнений, вскочил и хрипло произнес, надвигаясь на попятившуюся от него в испуге Эрин:
— Ты бросила мне вызов? Что ж, я его принимаю! Сейчас я покажу тебе все, на что способен. Пошли в ванную, там нам будет удобнее…
— Что ты задумал, Коннор? — с опаской глядя на его грозное любовное орудие, спросила Эрин.
— Я хочу смыть с тебя свое семя и начать все заново! Проявить себя с той стороны, с которой ты меня еще не знаешь…
Подозрения Эрин усилились, она задрожала.
— Пошли под душ, говорю тебе! — прорычал Коннор. — И без лишних разговоров!
Она покорно кивнула. Он схватил ее за руку и увлек в ванную. Губы Эрин тряслись от страха, но отступать было поздно. Она первая сорвала с себя маску притворства и теперь обязана была соблюсти условия их договора: стоически вынести все, что он уготовил
В ванной все еще было жарко и душно. Коннор отдернул клеенчатую занавеску, включил воду и кивком велел Эрин встать под душ. Стиснув зубы, она подчинилась и подставила свои темные волосы под тугие горячие струи.
Коннор схватил флакон с шампунем, вылил немного на ладонь и молча развернул Эрин лицом к стенке, а к себе — спиной. Его петушок уперся своим гребешком в ее тугую попку. Сердце Эрин ушло в пятки. Коннор смыл с ее живота липкую сперму, бесцеремонно вымыл ей и бюст, однако мыть промежность не стал и ей тоже не позволил. Он намылил расселину между ягодицами.
По спине Эрин поползли мурашки. Несомненно, она недооценивала возможности Коннора. Тем временем он потеребил ее соски, раздвинул ноги и хрипло спросил, упершись головкой члена в ее потайной лаз, куда никто еще не проникал:
— Тебе не расхотелось снимать с меня маску? Не хочешь пойти на попятную, крошка?
Эрин поняла, что он специально дразнит ее своей нарочитой грубостью, провоцируя на капитуляцию. Очевидно, Коннор и сам боялся переступить роковую черту и скатиться в пропасть.
Она собралась с духом и, оттопырив зад, стиснула пенис своими аппетитными ягодицами. Головка сразу же обрела устрашающий объем и стальную твердость. Эрин обернулась и решительно воскликнула:
— Действуй! Не томи меня!
Лицо Коннора исказилось в жуткой гримасе. Он бесцеремонно пригнул ее голову и рявкнул:
— Раздвинь пошире ноги!
Упершись руками в кафельную стену, Эрин затаила дыхание.
Коннор взял ее за бедра и нанес ей первый удар по амбразуре своим грозным любовным орудием. Но последний оплот ее порядочности оказался крепким орешком.
— Выгни спину, — приказал Коннор.
— Мне и так удобно, — огрызнулась Эрин. — Действуй сам, раз уж вызвался.
Коннор поднапрягся и, подавшись вперед, умудрился-таки проникнуть в ее шоколадное местечко. Эрин стиснула зубы, чувствуя, что глаза у нее вылезают из орбит.
— Аппетит приходит во время еды, глупышка, — приговаривал Коннор, деловито хлопоча возле ее заднего прохода. — Раздразнила меня — теперь терпи! Все мы, мужчины, в действительности ненасытные плотоядные самцы. И я не Исключение.
Слова, которые ей хотелось выкрикнуть ему в ответ, застряли у нее в горле, как, впрочем, застрял и его член в ее заднем проходе. Руки Эрин дрожали от напряжения, мокрые волосы свисали до пола. Коннор вздохнул и вогнал в нее свой любовный жезл до упора. Эрин взвизгнула, задергалась и обмякла.
Издав торжествующий рык, он сильнее сжал руками ее бедра и начал ритмично двигаться, наполняя Эрин абсолютно новыми для нее ощущениями. Совершенно ничего не понимая, она стала хаотично дергаться.