Стоянка запрещена (сборник)
Шрифт:
– Да, Костя, я на линии. Не ругайся, пожалуйста!
– Ага! Сейчас я им культурно скажу. Дорогие мои шаромыжники! Если кто-нибудь из вас без моего ведома хоть миллиметр отрежет, я сделаю из него шантрапу. Со всеми вытекающими последствиями: с хирургическим наложением швов на промежность и с последующей бездетностью. Поняли? Отлично. Ася, я благородно выражался?
– Более чем, – засмеялась я. – Ты ужасно смешной, когда пьяный. – И тут же попросила: – Но ты не пей!
– Уже нечего. Если только из хозяйского бара стырить.
– Костя!
– Асенька?
– Мне
– Говоришь, как моя бывшая жена. Она всегда знала, что мне следует делать, где бабки зашибать. Минутку, уйду, чтобы ребята не подслушивали. Смотрите мне!
– Ты был женат? – поразилась я.
– А то! Если бы я не был женат, то сейчас в столице нашей Родины кувыркался. Сбежал и не раскаиваюсь. Тебя, например, встретил…
– И дети? У вас есть дети?
– Бог миловал. Помнишь, ты после первого эфира вышла… голос ещё вибрирует. И спрашиваешь меня: «Бог миловал?»
На самом деле я не религиозна, да и бабушка тоже. Но у неё есть присказка: «Бог миловал». Если беда обходит стороной, бабушка вспоминает бога. По гололедице дошла до дома и не упала, удалось купить хорошее и недорогое мясо, слесарь неожиданно быстро починил унитаз – все «бог миловал». Хотя, кажется, правильная формулировка – «бог помиловал».
– Не упоминай имя Господа всуе, – посоветовала я Косте.
Это было так же бесполезно, как подобная рекомендация бабушке.
Костя не слышал меня и говорил, словно озвучивал поток сознания. Пьяного сознания.
– Бог – ерунда. Богини – да! Их не осталось, ты случайно выжила…
Следовало прекращать эти алкогольные глупости. Костя первый о них пожалеет.
– Костя, давай заканчивать разговор, пожалуйста!
– Когда ты произносишь «пожалуйста»… такая интонация… хочется отдать последнюю рубаху или разодрать её на груди.
– До свидания!
– Спокойной ночи, богиня!
Какая из меня богиня? Наговорил спьяну сорок бочек арестантов. Комната моя невелика, от окна до двери четыре шага. Ходить взад-вперёд – только разворачиваться. Я схватила с полки книгу Мокиенко «Образы русской речи» – кажется, тут читала про «сорок бочек арестантов». Не могли в прошлых веках русские люди соединить бочки и арестантов. Они мыслили конкретно. В огороде бузина, а в Киеве дядька – это конкретно, без иносказаний.
И Костя без намёка на иносказание – «богиня»! Хотя я простая толстая девушка.
Подвыпившего Костю тянет на гиперболы. А Прохиндей в состоянии алкогольного перебора жаловался на происки тренеров, чиновников от спорта, сокомандников – всех тех, кто не позволил ему взойти на олимпийский пьедестал. Хотя какие происки в лёгкой атлетике? Прибежал первым – и чемпион.
Нашла! «Арестант» – в севернорусских говорах – «мелкая сушёная рыба». «Сорок бочек арестантов» – это небылицы о якобы огромном улове. Но в наше время значение, похоже,
Или я чего-то не понимаю? Понимать не хочу?
Не успела ответить на внутренние вопросы, как снова позвонил Костя:
– Я забыл спросить, из-за чего звонил.
– У меня спросить, почему мне звонишь? – рассмеялась я.
– Да нет, хотел узнать, сколько тому ребёнку на операцию требуется?
– Тридцать тысяч долларов, – быстро ответила я. – Две с половиной уже есть.
– Понял, попробую отжать из хозяина этого дворца. Он вроде мужик неплохой.
Понедельник, десятое ноября 2008 года
– Все, кто связан с космосом, говорят не «с борта корабля», а «с борта», водители автотранспорта литературное «шофёры» заменили на «шофера».
Костя делает кислое, плачущее лицо, потом резко улыбается, растягивая рот до ушей. Всё это означает, что я говорю академически уныло, надо прибавить огонька и задора.
Киваю и после глубокого вздоха продолжаю с интонацией, с которой открывают тайны:
– Ребята! Мне кажется, космонавты и водители, лесорубы и полярники хотят, изменяя окончания слов или ударение, очертить свой профессиональный круг, зону избранных. У каждого из вас наверняка в школе есть свои словечки, которые будут не понятны новичкам, тем, кто только пришёл в ваш класс. Вдумайтесь! Это же удивительно! Люди – с помощью языка, переделывая слова, – устанавливают границы. Кто говорит «с борта» – это наш, из Центра управления полётами. А кто произносит «с борта космического корабля» – чужак. Но тут и ловушка!
Костя «бьёт по баскетбольному мячу» – «Гаси эмоции, спокойнее!»
Мне обидно, но верю, покоряюсь, сдерживаю восторг. Он, восторг, связан с давней потребностью рассказать о языкознании так, как понимаю и чувствую. Отбросить вечный страх – не прочитала в учебнике, в научной статье – значит, права не имею говорить. Твои домыслы не подкреплены авторитетами – держи их при себе. Нашлась учёная! Но радио – микрофон в крохотной студии, звонки детей – для меня это растущая вера в собственную полезность.
– Как полагаете, в чём же ловушка? – спрашиваю детей. – Я не прошу отвечать тут же. Подумайте до следующей передачи «Словарик», которая, как обычно, выйдет в эфир в шестнадцать часов. А теперь вопрос, заданный в начале передачи. Правильно ли сказать: «Большая половина урожая собрана»? – Слово «большая» выделяю голосом. – Здравствуйте, как вас зовут?..
Таня Егорова дозвонилась пятой и, как всегда, ответила правильно, явно читая по бумажке:
– Распространённые выражения «большая половина» и «меньшая половина» являются неправильными. Половина не может быть ни больше, ни меньше, потому что части равны.