Стоящие свыше. Часть II. Усомнившиеся в абсолюте
Шрифт:
– Как что? Без солнечных камней наступит эра мрака, нищеты и невежества. И люди снова будут вынуждены добывать хлеб насущный в поте лица…
– И я о том же. Все богатство этого мира – это энергия чудотворов. Отними у него эту энергию, и уютный мирок рухнет. Вот придет Веч… Враг и порвет в клочья границу миров.
– Змай, а почему прорыв границы миров погасит солнечные камни?
– Потому что исчезнет единое энергетическое поле, которое держат аккумуляторные подстанции чудотворов. Это сложный вопрос. Для этого мало естествознания, тут нужно оперировать понятиями теоретического и
– Йока! – прервал его вдруг удивленный возглас со стороны ворот парка.
Йока повернул голову и увидел Инду Хладана, которого меньше всего думал здесь встретить. Он был в форменной куртке, но фривольно расстегнутой, и все еще опирался на трость.
Чудотвор подошел ближе, и Йока про себя усмехнулся: пусть расскажет отцу, чем он занимается и с кем проводит время. Отец демократ, ему это должно понравиться.
– Йока, что я вижу? – Инда спрятал улыбку и укоризненно покачал головой.
– Привет, Инда, – ответил Йока, но тот не ответил, пристально разглядывая Змая. И Йоке показалось, что более всего чудотвора заинтересовал ожог в форме трехлучевой звезды. Змай тоже смотрел на Инду Хладана как-то странно. Они словно обменивались мыслями, как будто молча говорили о чем-то, о чем Йоке знать не положено.
– Ты пьешь пиво? Аяяй! – наконец вяло сказал Инда – впрочем, не глядя на Йоку.
– А это разве запрещено законом?
– Нет, конечно. Но кроме закона есть еще приличия и положение в обществе. Ты не думал об этом?
– Может быть, ты нас представишь друг другу? – спросил Змай, тоже не глядя на Йоку.
– Это Инда Хладан, друг нашей семьи, – с готовностью ответил тот и повернулся к чудотвору: – А это мой друг, его зовут Змай.
– Мне, несомненно, очень приятно, – задумчиво кивнул Инда, – но, к сожалению, я не могу пожать руку новому знакомому…
Он кивнул на трость в правой руке.
– Мне повезло больше, – ответил Змай, показывая глазами на сломанную левую руку, – но я редко напрашиваюсь в друзья чудотворам.
– Если я ничего не путаю, это чудотворы должны искать дружбы со столь значительной личностью…
– Да, почему-то чудотворы действительно ищут дружбы со мной. И ты ничего не путаешь.
Йока слушал их и мало что понимал, но чувствовал, как между двух скрещенных взглядов проскакивают искры. Их загадочный диалог лишь укрепил его в мысли, что Змай выполняет тайную миссию и чудотворам о ней известно, – Инда разгадал Змая меньше чем за минуту.
– Вот как… Значит, я ничего не путаю… – сквозь зубы пробормотал Инда, опустив голову, но тут же вскинул взгляд. – Ты чувствуешь себя столь неуязвимым?
– Я практически неуязвим. Мне нечего бояться.
– Тогда почему бы тебе не заявить о своем появлении во всеуслышание?
– Я уже заявил о себе. Но я, как и вы, не хочу паники.
– Мне было бы интересно поговорить с тобой… Без свидетелей. – Инда глянул на Йоку и улыбнулся: – И чему же ты учишь мальчика?
– Дурному, конечно, – усмехнулся Змай и за плечо привлек Йоку к себе. – Пить пиво и хлебное вино.
– Я, конечно, не ангел, но все же выбирал напитки, приличествующие его положению в обществе.
– У меня на родине это не считается зазорным даже для аристократов.
–
Змай посмотрел вверх и неожиданно сказал:
– Хорошая погода сегодня, не правда ли?
Это прозвучало будто пароль, какой-то тайный смысл был вложен в эти слова, потому что Инда насторожился.
– Да. Неплохая. Солнечно… – ответил он вполголоса и побледнел.
– Там, откуда я пришел, солнечных дней почти не осталось.
Змай сказал это будто бессмысленное заклинание, не вложив в слова ни капли эмоций. Но они вдруг пробрали Йоку до костей. Может быть, это действительно была какая-то магическая формула? Взгляды Змая и Инды встретились, и между ними снова проскочила не искра даже – молния. Они понимали друг друга, а Йока их не понимал. И, похоже, расспрашивать Змая не имело смысла: он хранил свои тайны не менее ревностно, чем чудотворы или мрачуны. И лишь одно стало понятно (но и внесло в мысли некоторую сумятицу): Змай не просто чудотвор, он стоит выше всех чудотворов, вместе взятых.
Инда быстро откланялся, не сказав Йоке ни слова, и скорым шагом направился к вокзалу, хотя до этой встречи явно шел в другую сторону.
– Ну что, Йока Йелен, друг вашей семьи расскажет твоим родителям, как весело ты проводишь время вне отчего дома? – Змай смотрел вслед Инде.
– Подумаешь! Ерунда. Главное, чтобы они не узнали, куда я отправлюсь завтра. Вот это отцу точно не понравится.
– А куда ты отправляешься завтра?
– Завтра мы идем драться с сытинскими. И если в драке кого-нибудь убьют или покалечат, отцу придется меня выгораживать. А он этого очень не любит.
– А кого-нибудь обязательно убьют?
– Не знаю. Ножи в этот раз запрещены правилами. Только цепи, металлические прутья и кастеты.
Конечно, прозвучало это как неприкрытое бахвальство, но Йоке давно хотелось кому-нибудь похвастаться.
– До чего же ты серьезный парень, Йока Йелен.
– На самом деле я думаю, что Стриженый Песочник позвал меня именно из-за отца. Но… может, и нет… – Йока вопросительно глянул на Змая.
– Меня тоже в первый раз взяли в серьезную драку в четырнадцать лет. Но у нас было запрещено оружие, только кулаки. Зато какие были кулаки! – Змай вздохнул и добавил: – Любил я это дело… Когда-то…
– Я думаю, мне тоже понравится.
– И что, совсем не боишься?
– А чего же бояться?
– Я в первый раз боялся. Главное – один раз через страх перешагнуть, а потом…
* * *
Инда Хладан шел в сторону Тайничной башни, осознавая: ему никто не поверит. Даже Приор. То, что он увидел собственными глазами, то, что он почувствовал, ощутил кожей, какими-то внутренними фибрами души, – в это никто не поверит. В это невозможно поверить. Он отдавал себе отчет: начни он настаивать на своей точке зрения, и его сочтут сумасшедшим. И, наверное, будут правы. Этот человек не может быть тем, кем его посчитал Инда.