Стоящий у Солнца
Шрифт:
Ольга опять прилипла к «ящику»: показывали какую-то серию «мыльной оперы». Русинов достал сигарету и вышел будто бы покурить. Он хотел тихо подойти к банному окошку и откровенно подслушать конфиденциальную беседу «мелиораторов». Ветер менялся, потеплело, однако над горами висели низкие, многослойные тучи, а над головой в разрывах облаков светились звезды. Сначала ему показалось, что над горами среди разноцветных туч мелькнула восходящая луна: багровый диск мелькнул и исчез. Но он снова вырвался и, оставляя за собой, как показалось, дымный белесый след, поплыл сначала на север, затем резко изменил направление, покружился и завис над землей.
И
Русинов попятился, развернулся и побежал в дом. Ольга не оглянулась даже на громкий стук двери.
— «Тарелка»! — крикнул он. — Пошли скорее!
Она не расслышала, но, заметив его возбуждение, испуганно спросила:
— Что случилось? Что?!..
— Над нами «тарелка» висит! НЛО! Быстрей!
— Да? — оживилась Ольга. — Я нынче еще не видела!
Они побежали к изгороди пасеки. «Тарелка» сместилась далеко на юг и теперь имела вид ярко-оранжевой шляпы. Она двигалась ровно, выписывая огромный полукруг, иногда пропадала в слоистых облаках. Причем в этот момент у НЛО включался то ли луч, освещавший путь, то ли двигатель. И цвет ее менялся до вишневого. Русинов держался спокойно, однако знобящий, неуправляемый страх сковывал мышцы, защемило под ложечкой.
— Сегодня у пришельцев праздник, — проронила Ольга. — Начало сезона «тарелок»!
— Впервые вижу, — признался Русинов. — Не верил...
— Тут хоть верь, хоть нет — летают!
А «тарелка» между тем превратилась в шар и, мелькая между облаками, потянула к земле и зависла над самым лесом! Может быть, километрах в двух! И стала расплывчатой, размытой, словно отраженное солнце в зарябленной ветром воде.
«Пришельцы! — внезапно прорезала сознание мысль. — Авега и Варга — не люди...»
Он тут же отплевался, открестился от такой сумасшедшей мысли. Резко потряс головой, утер лицо.
— Что с вами? — обеспокоенно спросила Ольга.
— Фантастика! — засмеялся он. — Всякая чепуха в голову лезет!
Шар над землей погас, и небо будто бы сразу успокоилось, обрело знакомый ночной колорит — облака, кусочки чистого неба со звездами, чуть светлеющий западный горизонт.
— Какая, например? — облегченно вздохнула Ольга, словно смотрела скучный спектакль.
Чтобы отогнать окончательно навязчивую мысль, Русинов пошутил:
— Подумал, что вы — инопланетянка!
— А что, похожа? — Она кокетничала.
— Да... От телевизора невозможно оторвать. Может, у вас там не было их?
— Увы! — воскликнула она. — Я земная! К сожалению...
— Где же вы научились управлять огнем?
— У мамы.
— А мама? Может, она прилетела?..
— Мама, возможно, и прилетела откуда-нибудь, — тихо проговорила Ольга. — Но папа точно землянин. Даже на самолете летать боится.
Они направились было к дому и в это время прямо перед собой снова увидели встающий из леса огненный шар, но уже другой и в противоположной стороне. Он приподнялся над землей, приостановился на секунду и стремительно пошел вверх. Казалось, разорванные им тучи клубятся и тянутся вслед, как при ядерном взрыве.
— Сегодня они парами летают! — засмеялась Ольга. — Ладно, смотрите, если хотите, а я фильм досмотрю.
Она взлетела на крыльцо и скрылась за дверью.
На высоте шар потемнел и стал быстро переливаться из одной формы в другую, словно подбирал удобную для себя, и, наконец превратившись в угловатый предмет,
Не скрываясь и поглядывая в небо, как пришелец, он подошел к бане и затем неслышно ступил в предбанник. В темноте он коснулся двери лишь кончиками пальцев, нащупал притвор и стал к нему ухом. В бане, кажется, была полная тишина, лишь возле головы позванивали комары. Он подождал минуты две: пауза в разговоре, слишком долгая. Если бы там сейчас шла беседа двоих людей, то кроме речи обязательно были бы звуки — скрип, дыхание, шорох одежды. Русинов подождал еще немного и неожиданно услышал какой-то металлический шелест вверху, на просторном и высоком чердаке бани, забранном досками. И в следующий миг донесся отчетливый голос пчеловода:
— Вот так-то! — поставил он точку в каком-то неведомом разговоре.
Все предусмотрел артист и конспиратор! Стоял бы у окошка, слушал... Лестница на чердак была у стены предбанника, и верхний ее конец упирался в черный квадрат открытой двери. Русинов уже привык к темноте и различал очертания предметов. Конечно, в бане пусто, можно и не проверять. Ведь надо же было тащить больного человека на чердак! Он шагнул к лестнице и взялся за ступеньку. Сверху послышалось неясное бормотание — будто бы голос Варги. И снова пчеловод заключил:
— Ничего, бывает и хуже.
Подниматься на чердак было очень рискованно, однако диалог приковывал внимание больше, чем летающая «тарелка». Русинов ступил на лестницу и, опасаясь скрипа, стал медленно подниматься. Лестница оказалась новой, прочно сбитой и не скрипела. Он взялся за верхнюю ступень, осторожно подтянулся и заглянул в дверной проем...
В глубине чердака было несколько светлее, потому что маленькая двускатная крыша слухового окна оказалась откинутой либо снятой. На дощатом помосте Русинов увидел ноги, а рядом — черный угловатый куб какого-то прибора с мерцающими зелеными точками индикаторов. Послышался металлический шорох, ноги переступили несколько раз — стоящий на помосте развернулся, и в просвете показалась часть какой-то конструкции, установленной на штанге, что-то вроде штатива фотоаппарата. Затем раздался медленный и негромкий звук, похожий на движение шестеренок.
— Эх, не туда, — пробормотал Петр Григорьевич.
Осененный догадкой, Русинов спустился в предбанник и побежал к дому. Машина стояла за двором, возле палатки. Он сунулся в салон, на ощупь открыл ящик и достал прибор ночного видения. Потом обогнул пасечную изгородь и стал на пригорке, откуда хорошо было видно крышу бани.
Батарейка в приборе была свежая, и негативное изображение всех предметов виделось ясно и отчетливо, разве что в зеленоватом свете. Из отверстия в крыше на месте слухового окна торчала человеческая фигура до плеч и небольшая труба. Из трубы бил яркий лазерный луч, иглой пронизывающий пространство. Русинов повел прибором по этому лучу и уткнулся в зеленую «летающую тарелку» каплевидной формы. «Тарелка» вместе с лучом двигалась по низким облакам и, когда среди туч оказывался прогал с чистым небом и звездами, на секунду пропадала в пространстве.