Стоять, бояться! Ревизор в академии
Шрифт:
Я не стала сразу окликать Эрика, потому что откровенно залюбовалась его движениями. Он перескакивал по препятствиям так легко и непринужденно, бесшумно, будто бы ничего не весил. Лицо его при этом оставалось отрешённым, скучающим, я бы сказала. У меня создалось впечатление, что он действовал лишь вполсилы и был весьма недоволен этим фактом.
– Профессор Кларксон!
Он глянул на меня мельком и едва заметно кивнул. Сделал широкий жест рукой, с легкостью выбивая меч из рук противника, и разочарованно цокнул языком.
– В
– Да… В следующий раз… Конечно, – выдохнул профессор Клейтон, пытаясь перевести напрочь сбитое дыхание.
Кажется, он был только рад проигрышу, а потому спешно ретировался, чуть ли не благодарно глядя на меня. Бедняга.
Я проводила его насмешливым взглядом и повернулась к Эрику.
– Ничего, что я прервала вашу тренировку? – спросила из вежливости. – Вы сказали подойти к вам после ужина, и я…
Но я не договорила, так и застыв с приоткрытым ртом, потому что в этот момент профессор Кларксон вышел на свет, и я смогла его как следует разглядеть.
Нет, я, конечно, уже видела его без камзола и даже без рубашки, но увидеть его сейчас снова в одних только белых брюках с тяжеленным мечом наперевес оказалась не готова.
Вообще-то, зима в этом году хоть и теплая, но все же зима на дворе, и воздух пах морозной свежестью. Ночные заморозки никуда не делись, да и сугробов вокруг хватает. Изо рта вырвалось облачко пара, промозглый ветер пробирал до костей даже через мою меховую накидку.
А этот… этот… стоит тут с обнаженным торсом, и даже мурашками не покрыт.
Эрик подошел ближе, и сейчас свет от ближайшего фонаря очень эффектно подсветил его спортивное тело, состоящее, кажется, из одних мускулов.
Он что-то говорил, а я только наблюдала за движением его руки, которая откидывала челку со лба.
Здравствуйте, бицепсы, рада познакомиться. Что он там вещает про владение мечом?..
Титаническим усилием воли заставила себя вслушаться в слова профессора, так как он уже перешел к делу.
– Для начала мне нужна информация по вот этим студентам, – сказал он, протягивая мне клочок бумаги.
Я развернула листок и задумчиво пробежалась глазами по списку из двенадцати человек. Задержалась на последних двух пунктах: Кайл Уильямсон и Родригес Брукс.
– Какая именно информация вам нужна?
– Все, что вы сможете узнать.
– Мне кажется, у преподавателей вы могли бы узнать больше…
– Меня интересует всесторонняя информация, в том числе какие-то мелочи, которые могут заприметить только студенты. Хобби, увлечения, характер, страхи, любовь и дружба, сильные и слабые стороны в учёбе, что известно о родне, чем занимались в свободное время и прочее. Любые мелочи, даже те, что кажутся незначительными. Меня не покидает ощущение, что я что-то упускаю, но не могу понять, что. Составьте мне краткий отчет максимум к понедельнику.
Я кивнула. Не так уж и сложно.
– Позвольте спросить… Это как-то связано с исключением Кайла и Родригеса из академии?
Эрик посмотрел на меня очень задумчиво и внимательно.
– Вы же догадываетесь, что их не исключили, не так ли?
– Так это не слухи? Ребята пропали? – нахмурилась я.
Кажется, мои догадки оказались верны.
Эрик медленно кивнул, помолчал какое-то время, потом добавил:
– Эти двое стали последней каплей, которую ректор скрыть уже не смог, как бы ни пытался. У него под носом пропадают студенты, а он до сих пор не привлёк к расследованию агентов Главного Штаба, немыслимо! Что ж, дотянул до того, что разбираться отправили меня, сам виноват. Я перетрясу всю академию, но найду причину бед и самих студентов отыщу.
Я понимающе хмыкнула. Почему-то даже не возникло сомнений в том, что уж этот ревизор добьется чего угодно при желании. И, изо всех сил стараясь смотреть только в глаза профессора, осторожно спросила:
– У вас есть предположение, куда именно они пропали?
– Есть. Но я поделюсь с вами позже своими соображениями. Для начала мне хотелось бы послушать ваши выводы, когда вы соберете информацию по пропавшим студентам. Прошу вас, действуйте на всякий случай осторожно и никому не заявляйте прямо о том, для чего вам нужна эта информация.
Он что-то еще говорил, но смысл слов стал от меня утекать по мере сползания взгляда с льдисто-серых глаз ниже.
Нет, ну невозможно красивый всё-таки. Считаю, что таких преподавателей надо запрещать законом! Пусть лучше будут дряхлые старички и старые грымзы, ими хотя бы любоваться не хочется.
И как он еще не замёрз?..
Интересно, а с какой скоростью я буду лететь прочь из академии, если сейчас протяну руку и коснусь его торса?..
– Профессор… Не могли бы вы…
– Да?
– Одеться. Вам же холодно, наверно.
– Благодарю за заботу, но мне вполне тепло.
Да что ж он такой непонятливый?!
– И все же вам бы одеться. Понимаете, я…
– Да? – с придыханием произнес профессор, делая шаг ко мне.
Да отойди ты от меня, исчадие Ада!!
Или наоборот – подойди? Я не определилась…
Быстро облизнула губы и выпалила:
– Я прекрасная юная дева, не привыкшая видеть обнаженные торсы мужчин. Вы меня смущаете своим видом.
– Ах вот оно что, – Эрик расплылся в широкой улыбке. – Видите ли, меня это не волнует. Прекрасные юные девы, которые учатся на факультете боевиков в академии, специализирующейся на темной магии, должны уметь действовать в любых условиях, даже если противник полностью обнажен. И раз вас это так задевает, я подумаю о том, чтобы иногда проводить практические занятия исключительно в таком облике, без верхней одежды. Будем вышибать клин клином.