Стоять насмерть!
Шрифт:
– Не надо, – едва слышно сказала вдова. – Не надо говорить соболезнований… Ваша фамилия – Вацура?
– Да, – удивленный этим вопросом, ответил я.
– Позвоните мне завтра. Или лучше послезавтра. У меня письмо Володи для вас.
Грянул оркестр. Испуганная гимном, с деревьев взметнулась стая ворон. Офицеры вытянулись и приложили руки к козырькам фуражек. Вдова пошла к машине.
Меня тронул за плечо Валера Нефедов и протянул полстакана водки. Я даже не заметил, когда он появился здесь. Рядом с ним стояли
– Вы позволите увести на минутку вашего друга? – вполголоса спросил Нефедов у Анны, улыбнувшись ей краем губ, и положил мне руку на плечо. Мы пошли по дорожке, присыпанной гравием, вдоль могильных оград.
– Так и думал, что встречу тебя здесь, – сказал он, глядя себе под ноги. Казалось, Нефедов мерзнет. Воротник плаща поднят, шляпа надвинута на лоб, руки – в карманах, и сам весь напряжен, скован. – Ты что там начудил?
– Где – там?
– Ну вот что! – неожиданно грубо ответил Нефедов. – Не надо прикидываться дурачком. Ты прекрасно знаешь, о чем я тебя спрашиваю.
– Это допрос, Валера?
Он остановился, повернулся ко мне и, глядя на мокрые желтые листья, глянцевой полосой покрывшие дорожку, долго думал, что ответить.
– Я хочу тебе помочь, – наконец сказал он.
– Не сомневаюсь в этом. И очень жду помощи.
– Тогда, значит, без нервов, амбиций и обид, – жестко сказал Нефедов. – Ты был в Таджикистане. Служил по контракту. Один раз покинул поле боя, второй раз, не дождавшись увольнения, самовольно оставил место службы. Было это?
– Валера, фээсбэ теперь занимается самоволками?
Нефедов сжал зубы, скулы его обострились.
– Ты напрасно иронизируешь. Твои дела на контроле у весьма влиятельных лиц.
– У генерала Вольского, к примеру? – подсказал я.
– Допустим. Только мне не совсем ясно, чему ты так радуешься?
– Я тебе объясню. Подробно. С необходимыми доказательствами, о которых ты мне говорил в нашу первую встречу. И тебе сразу станет ясно, зачем я покинул поле боя, в каком направлении дезертировал и в какой таре прилетел в Москву.
– Хорошо, – кивнул Нефедов. – Едем на Лубянку.
– Нет, не сейчас. Завтра утром.
– Не в твоих интересах тянуть, Кирилл.
– Я понимаю. Но мне хотелось бы остаться сегодня у могилы боевого друга, выпить водочки, погрустить, повспоминать…
– Странный ты человек, – задумчиво произнес Нефедов.
– Думаю, что завтра, после нашей встречи, у тебя сложится другое мнение.
– Ну-ну, – ответил Нефедов.
Мы повернули обратно.
– Кто эта дама? – спросил Валера, показывая глазами на Анну, которая стояла недалеко от могилы, прислонившись к дереву.
– Так, одна знакомая.
– Она знала Локтева?
– Никогда раньше не видела и не слышала о нем.
– Зачем же ты ее сюда привел?
– Она высматривает здесь тех типов, которые… Словом, делает то, что
– Ну-ну, – снова повторил Нефедов и, подавая мне руку в тонкой кожаной перчатке, скороговоркой сказал: – Завтрашний день у меня загружен до предела, но ты все-таки обязательно меня найди. Можешь уже с восьми утра стоять у подъезда на Лубянке. Пока!
Не вынимая рук из карманов, Валера быстро пошел по дорожке к выходу. К нему присоединились еще двое в штатском и один полковник. Они сели в «Волгу» и уехали.
Черной тенью ко мне приблизилась Анна.
– Только не оборачивайся, – прошептала мне она. – За нами, метрах в тридцати, стоит парень под зонтиком. Я узнала его. Он крутился в офисе Князя.
– Он тебя не узнал?
– Не думаю, что он узнает меня в таком виде.
– С кем-нибудь общался?
– Нет. Уже минут десять стоит один и курит… Пошел к выходу… Сел в «Жигули»… Поехал.
– Он убедился, что похороны Локтева состоялись, и узнал номер участка. Думаю, что сегодня ночью можно ждать эксгуматоров.
– Ты не передумал, Кирилл?
– О чем ты говоришь, Анна!
– А если их будет много? Все-таки они придут за пятьюдесятью килограммами героина. Носильщики, охрана, машина.
– Тем проще милиции будет взять их на месте преступления.
Мы подождали, пока вокруг могилы Локтева не осталось ни одного человека, подошли к засыпанному цветами холмику. Я вынул из сумки бутылку водки и пластиковые стаканчики.
– Пусть земля тебе будет пухом…
Глава 31
Анна позвонила какому-то своему давнему поклоннику, и тот к семи часам вечера подогнал к подъезду побитый, но еще пригодный для перемещения в пространстве и заправленный под завязку «Москвич».
Часа два мы с Анной кружили по городу, приближаясь и удаляясь от кладбища, потом заехали во двор новостройки, где при выключенных огнях, под тихую музыку магнитолы пили горячий кофе из термоса и дожидались полуночи.
Мы оставили машину на обочине, где она была малозаметна, сливаясь с кустарником в большое темное пятно, и закоулками приблизились к кладбищу. Начал моросить мелкий дождик. Молочный свет фонарей отражался на мокром, с приклеившимися листьями клена асфальте, серебрил блестящие, словно покрытые лаком, ветви деревьев. Через чугунную ограду Анна перелезла первой, спрыгнула на кучу опавших листьев и сразу же растворилась в темноте. Перед тем как последовать за ней, я огляделся по сторонам. Яркий фонарь не столько давал света, сколько слепил глаза, и я поднес ладонь к лицу, закрываясь от него. Мне показалось, что за углом дома, стоящего напротив, быстро скрылась фигура человека. Мало ли кто может здесь ходить, подумал я, подавляя в себе желание проверить, не следит ли кто за мной из-за угла, и перемахнул через ограждение.