Страх Мудреца. Дилогия

Ротфусс Патрик

Старуха кивнула на приветствие Шейн, потом повернулась к Вашет, и у краешков ее глаз появились морщинки.

[Радость.]

– Вашет, - сказала она.

– Я не знала, что ты вернулась.

– Мы пришли за именем, Мэгвин, - сказала Шейн.

[Вежливая формальная просьба.]

– За именем?
– спросила Мэгвин озадаченно.

Она пробежалась глазами с Шейн на Вашет, затем ее глаза перешли туда, где за ними стоял я.

На мои ярко-рыжие волосы и мою перевязанную руку.

–

Ах, - сказала она, становясь вдруг мрачной.

Мэгвин закрыла свою книгу и поднялась на ноги.

Ее спина была согнута, и она делала небольшие, шаркающие шаги.

Она подозвала жестом меня вперед и обошла медленный круг вокруг меня, оглядывая осторожно с ног до головы.

Она избегала смотреть на мое лицо, но взяла меня за незабинтованную руку, поворачивая ее, чтобы посмотреть на ладонь и пальцы.

– Я хочу услышать, чтобы ты сказал что-нибудь, - сказала она, по прежнему пристально глядя на мою руку.

– Так вы заслуженная создательница имен, - сказал я.

Мэгвин взглянула на Шейн.

– Неужели он издевается надо мной?

– Я думаю нет.

Мэгвин сделала еще один круг вокруг меня, пробегая своими руками по плечам, рукам, затылку.

Она пошевелила пальцами по волосам, потом остановилась передо мной и в полной мере посмотрела мне в глаза.

Ее глаза были как у Элодина.

Но не во всех деталях.

Глаза Элодина были зеленые, острые и насмешливые.

Глаза Мэгвин были знакомыми серыми, как у всех Адем, слегка водянистыми и красными по краям.

Нет, сходство было в том, как она посмотрела на меня.

Элодин был единственным человеком, из всех, кого я встречал, кто мог смотреть на вас так, как если бы вы были книгой, которую он лениво пролистывал.

Когда Мэгвин заглянула мне в глаза в первый раз, я почувствовал, что из меня высосали весь воздух.

В мгновение я подумал, что она могла быть поражена тем, что она увидела, но это было, вероятно, просто моей тревогой.

Я был на грани катастрофы слишком часто в последнее время, и несмотря на то, как хорошо прошло мое последнее испытание, часть меня все еще ждала, что все придет к логическому завершению.

– Маэдре, - сказала она, ее глаза по прежнему удерживались на мне.

Она опустила взгляд и пошла обратно к своей книге.

– Маэдре?
– сказала Вашет с намеком на тревогу в ее голосе.

Она могла бы сказать больше, но Шейн протянула руку и отвесила ей резкую пощечину.

Это было точно такое же движение, каким Вашет наказывала меня в тысячу раз в прошлом месяце.

Я ничего не мог с собой поделять.

Я рассмеялся.

Вашет и Шейн пристально посмотрели на меня.

На самом деле посмотрели.

Магвин повернулась, чтобы посмотреть на меня.

Она

не казалась расстроенной.

– Ты смеешься над именем, которое я дала тебе?

– Никогда, Магвин, - ответил я, стараясь изо всех сил прожестикулировать уважение моей перевязанной рукой.

– Имена очень важны.

Она продолжала смотреть на меня.

– И что такой варвар знает об именах?

– Немного, - сказал я, теребя перевязанной рукой.

Я не мог добавить тонкие оттенки смысла в речь без неё.

– Далеко отсюда, я изучал такие вещи.

Я знаю больше, чем ничего, но до сих пор меньше, чем просто мало.

Магвин смотрела на меня долгое время.

– Тогда ты знаешь, что не стоит говорить свое новое имя каждому встречному, - продолжила она.

– Это личная вещь и опасна для огласки.

Я кивнул.

Магвин удовлетворенная посмотрела на это и села назад в свое кресло, открывая книгу.

– Вашет, мой маленький кролик, ты должна будешь нанести мне вскоре визит. – [Мягкое любящее порицание.]

– Да, бабушка, - ответила Вашет.

– Спасибо, Магвин, - сказала Шейн.

[Почтительная благодарность].

Старуха кивнула отстраняясь и Шейн повела нас из пещеры.

* * *

В тот же вечер, я шел назад к дому Вашет.

Она сидела на лавке перед входом, наблюдая за небом во время заката.

Она постучала по лавке рядом с собой, и я сел.

– Каково это, больше не быть варваром?
– спросила она.

– По большей части никакой разницы, - произнес я.

– Немного пьянее.

После обеда Пенти вытащила меня в свой дом, где состоялась своего рода вечеринка.

Назову это скорее сбором, так как не было ни музыки, ни танцев.

Тем не менее, я был польщен тем, что Пенти приложила усилия найти пять других Адем, которые были готовы отпраздновать мой допуск в школу.

Я с удовлетворением узнал, что бесстрастие Адем довольно легко растворяется после нескольких напитков, и уже вскоре мы все ухмылялись, как варвары.

Это расслабило меня, тем более, что большую часть моей собственной неуклюжести с языком теперь можно было списать на мою перевязанную руку.

– Ранее сегодня днем, - сказал я осторожно, - Шейн сказала, что знает историю о Ринта.

Вашет повернулась, чтобы посмотреть на меня, ее лицо было невыразительным.

[Нерешительность.]

– Я по всему миру искал такие вещи, - сказал я.
– Есть несколько вещей, которые я наиболее ценю.
– [Абсолютная искренность.] - И я волнуюсь, что я сделал плохую работу, что позволил Шейн это узнать.
– [Вопрос.]

[Настойчивая мольба.]

Вашет на мгновение посмотрела на меня, как будто ждала что я продолжу.