Страх Мудреца. Дилогия

Ротфусс Патрик

– Ах,- сказал я, несколько разочарованно.

– Тогда зачем ты привела меня к этим цветам?-

– Теперь ты адем,- сказала она просто.

– Я ожидаю, что многие будут пытаться теперь с тобой сблизиться.

У тебя мягкое лицо, и трудно не заинтересоваться, каким оно будет в гневе.-

Пенти сделала паузу и со значением поглядела вниз.

– Если только ты не болен?

Я покраснел при этом.

– Что?

Нет!

Конечно нет!

– Ты уверен?

–

Я учился в Медике, - сказал я несколько натянуто.

– Это величайшая медицинская школа в мире.

Я знаю все болезни, которые человек может получить, как определить их и как их лечить.

Пенти скептически посмотрела на меня.

– Я не спрашиваю про тебя в частности.

Но хорошо известно, что варвары довольно часто заболевают из-за занятий сексом.

Я покачал головой.

– Это просто еще одна глупая история.

Я уверяю тебя, что варвары не более больные, чем Адем.

На самом деле я предполагаю, что мы даже меньше.

Она покачала головой, ее глаза были серьезны.

– Нет. Ты ошибаешься в этом.

Ты можешь сказать сколькие из сотни варваров страдают этим?

Это была простая статистика, которую я знал из Медики.

– Из каждой сотни?

Возможно пятеро.

Больше всего среди тех, кто работает в публичных домах или часто посещает подобные места, конечно.

Лицо Пенти показало очевидное отвращение и она вздрогнула.

– Из сотни Адем никто не страдает этим, - твердо сказала она.

Абсолютно.

– Да ладно.
– Я поднял свою руку очерчивая пальцами окружность.

– Никто?

– Никто, - ответила она с мрачной уверенностью.

– Единственное место, где мы могли получить такие вещи - это от варваров и те, кто путешествуют, предупреждены об этом.

– Что делать, если вы поймаете болезнь от другого Адем, который не был осторожен во время путешествия?
– спросил я.

Маленькое лицо Пенти в форме сердечка стало мрачным, ее ноздри раздулись в гневе.

– С одним из моих собственных?
– [Огромный гнев.]

– Если один из Адемре передаст мне болезнь, я была бы в ярости.

Я прокричу с вершины скалы о том, что они сделали.

Я захотела бы сделать их жизнь болезненной, как сломанная кость.

Она показала жест [отвращения], проведя по передней части своей рубашки в одном из первых жестов Адемского языка жестов, который я когда-то выучил у Темпи.

– Затем я проделала бы долгий путь через горы в Таль, чтобы излечиться от нее.

Даже если поездка должна была занять два года и не принесла денег в школу.

И никто бы не думал обо мне хуже из-за этого.

Я кивнул самому себе.

Это имело смысл.

С

учетом их отношения к сексу, если бы это было иначе, болезнь прогрессировала бы угрожающими темпами по всему населению.

Я увидел, что Пенти выжидающе на меня смотрит.

– Спасибо тебе за цветы, - сказал я.

Она кивнула и подошла ближе, глядя на меня.

Ее глаза были возбуждены, когда она улыбнулась своей застенчивой улыбкой.

Затем ее лицо стало серьезным.

– Достаточно ли этого, чтобы удовлетворить ваши варварские ритуалы, или это больше, чем нужно было сделать?

Я протянул руку и побежал рукой по гладкой коже ее шеи, скользя кончиками пальцев по длинной косе, которая терлась о заднюю часть ее шеи.

Она закрыла глаза и запрокинула лицо в мою сторону.

– Они прекрасны, и их более чем достаточно, - сказал я и наклонился, чтобы поцеловать ее.

***

– Я была права, - сказала Пенти с довольным вздохом, когда мы лежали голые среди цветов.

– У тебя прекрасная ярость.
– Я лежал на спине, а ее маленькое тело свернулось у меня под рукой, и лицо в форме сердца мягко покоилось на моей груди.

– Что ты имеешь ввиду?
– спросил я.

– Я думаю, что ярость может быть неправильным словом.

– Я имею в виду "Ваэвин", - сказала она, используя адемское понятие.

– Это тоже самое?

– Я не знаю этого слова, - признал я.

– Я думаю, что ярость правильное слово, - сказала она.

– Когда я разговаривала с Вашет на вашем языке, она не поправила меня.

– Что ты понимаешь тогда под яростью?
– спросил я.

– Я конечно не чувствую ярости.

Пенти опустила свою голову мне на грудь и одарила меня ленивой, довольной улыбкой.

– Конечно нет, - сказала она.

– Я забрала твою ярость.

Как ты мог почувствовать такие вещи?

– Разве...

разве ты теперь в ярости?
– спросил я, уверенный, что мне не хватает полноты понимания.

Пенти рассмеялась и покачала головой.

У нее расплелись ее длинные косы и медового цвета волосы свисали по сторонам ее лица.

Это сделало ее похожей на совсем другого человека.

Это и отсутствие на ней красной одежды наемника, я полагаю.

– Это не такой гнев.

Я рада иметь его.

– Я до сих пор не понял, - сказал я.

– Это может быть чем-то, что варвары не знают.

Объясни мне, как если бы я был ребенком.

Она посмотрела на меня на мгновение, ее глаза стали серьезными, затем она перевернулась на живот таким образом, чтобы ей можно было легче глядеть мне в лицо.

– Эта ярость не чувство.