Страх Мудреца. Дилогия

Ротфусс Патрик

Но надежда не делает его истиной.

Увидев меня нахмурившимся, она взяла мою руку и показала жестом [комфорт] в ней, как если бы она была перед входом в столовую, все смешки ушли с ее лица.

– Я вижу, что ты думаешь так по-настоящему.

Я могу понять, почему варварский мужчина хочет в это верить.

Он должен утешительно думать, что ты важен в этой жизни.

Но это просто не так.

Пенти посмотрела на меня почти с жалостью.

– Иногда женщина созревает.

Это

природа и мужчина не имеет к этому никакого отношения.

Это когда женщина созревает, как фрукт.

Вот почему все больше женщин созревает здесь в Хаэрте, где лучше иметь ребенка.

Я пытался придумать какие-нибудь другие убедительные аргументы, но ничего не приходило в голову.

Это было сложно.

Видя мое выражение лица, Пенти сжала мою руку и показала жестом [уступку.]

– Может быть, это отличие варварских женщин, - сказала она.

– Ты это сказала только, чтобы заставить меня почувствовать себя лучше, - сказал я угрюмо и заставил себя подавить зевок.

– Так и есть, - согласилась она.

Затем она нежно поцеловала меня и нажала на плечи, поощряя лечь на спину в кровать.

Я лег и она снова расположилась в сгибе моей руки, положив голову на мое плечо.

– Это должно быть трудно - быть мужчиной, - сказала она тихо.

– Женщины знают, что они являются частью этого мира.

Мы полны жизни.

Женщина это цветок и фрукт.

Мы движемся во времени, как часть от наших детей.

Но мужчины...
– Она повернула голову и посмотрела на меня с нежной жалостью в глазах.

– Вы пустые ветви.

Вы знаете, что когда вы умрете, вы не сможете оставить ничего важного после себя.

Пенти наивно погладила меня по груди.

– Я думаю, что именно поэтому ты так полон ярости.

Может быть ты не имеешь больше, чем женщина.

Может быть ярости в тебе просто некуда идти.

Может быть, это от отчаяния, чтобы оставить какой-нибудь след.

Достучаться до мира.

Это подвигает тебя к поспешным действиям.

К ссорам.

К ярости.

Вы рисуете и созидаете, сражаетесь и рассказываете истории, которые больше, чем правда.

Она издала довольный вздох и положила голову мне на плечо, уютно и прочно устроив себя в кругу моей руки.

– Я прошу прощения, что рассказала тебе эти вещи.

Ты хороший мужчина и милый.

Но все же ты только мужчина.

Все, что ты можешь предложить миру - это свою ярость.

Глава 128

Имена.

Это был день, когда я должен был остаться или уйти.

Я сидел с Вашет на зеленом холме, наблюдая восход солнца из-за облаков на востоке.

– Сайцере означает летать, ловить и разрушать, - мягко говорила

Вашет, повторяя про себя в сотый раз.

– Ты должен помнить все руки, которые держали ее.

Множество рук и все они следовали Летани.

Ты никогда не должен использовать его ненадлежащим образом.

– Я обещаю, - сказал я в сотый раз, затем забеспокоившись, прежде чем добавить кое-что, что беспокоило меня.

– Но Вашет, ты использовала твой меч, чтобы срезать им ивовую ветку, которой била меня.

Я видел, как ты использовала его, когда однажды оставила открытым окно. Ты чистила им свои ногти...

Вашет тупо на меня посмотрела.

– Да?

– Разве это правильно?
– спросил я.

Она подняла голову, а затем рассмеялась.

– Ты хочешь сказать, что я должна его использовать только для сражений?

Я показал жестом [очевидный вывод.]

– Меч острый, - сказала она.

– Это инструмент.

Я ношу его постоянно, что я использую неправильно?

– Это кажется неуважительным, - уточнил я.

– Ты уважаешь вещь, когда держишь ее с пользой, - сказала она.

– Могут пройти годы, прежде чем я вернусь в варварские земли и буду сражаться.

Как это повредит моему мечу, если он нарубит дров для растопки и морковь в это время?
– Глаза Вашет стали серьезными.

– Провести всю жизнь с мечом, зная, что он предназначен только для убийства...
– она покачала головой.

– Кто стал бы так делать, имея разум?

Это было бы ужасно.

Вашет вернулась в Хаэрт прошлой ночью, потрясенная тем, что она пропустила мой суд камня.

Она сказала, что я был прав, отложив мой меч, когда Карсерет это сделала, и что я сделал ей повод для гордости.

Вчера Шейн официально пригласила меня остаться и тренироваться в школе.

В теории, я уже заслужил это право, но все знали, что было больше политической фикцией, чем чем-то еще.

Ее предложение было лестно, хотя возможно я знал, что мне скорее всего, никогда не придется услышать его снова.

Мы наблюдали за мальчиком, пасшим стадо коз внизу холма.

– Вашет, правда ли, что Адем не имеют никакого понятия об отцовстве?

Вашет просто кивнула, затем остановилась.

– Скажи мне, что ты не поставил нас обоих в неудобное положение, говоря об этом со всеми, пока меня не было, - сказала она со вздохом.

– Только с Пенти, - сказал я.

– Она думала, что это самая забавная вещь, что она слышала за десять месяцев.

– Это довольно забавно - сказала Вашет, ее рот немного изогнулся.

– Значит это правда?
– спросил я.

– Даже если ты веришь в это?

Ты...

Вашет подняла руку и я замолчал.