Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
Руэ не поступают подобно тому, что сделали эти люди.
– Но фургоны, - запротестовала она.
– Инструменты.
– Это были не Эдема Руэ, - строго сказал я.
– Они, вероятно, не были даже реальными актерами, просто группа воров, которые убили труппу Руэ и пытались занять их место.
Крин взглянула на тела, затем обратно на меня.
– Так ты убил их за то, что они прикидывались Эдема Руэ?
– За то что прикидывались Руэ?
Нет.
–
– За убийство труппы Руэ и воровство их фургонов?
Да.
За то, что они сделали вам?
Да.
– Но если они не являются Руэ...
– Крин посмотрела на ярко окрашенные фургоны.
– Как?
– Мне самому это любопытно, - сказал я.
Вытащив сломанный круг из огня еще раз, я перешел к Аллегу и прижал его к ладони.
Фальшивый актер дернулся и очнулся от собственного крика.
– Он не мертв!
– воскликнула пронзительно Крин.
Я ранее осматривал рану.
– Он мертв, - холодно сказал я.
– Он просто не перестал еще двигаться.
– Я повернулся, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Как насчет этого, Аллег?
Как ты нашел пару фургонов Эдема?
– Ублюдок Руэ, - обругал он меня, слабо сопротивляясь.
– Да, - сказал я, - это я.
А ты нет.
Итак, как же ты узнал знаки моей семьи и их обычаи?
– А как ты узнал?
– спросил он.
– Мы знаем слова, рукопожатия.
Мы знаем о воде и вине и песнях перед ужином.
Как ты узнал?
– Вы думали, что могли обмануть меня?- Сказал я, чувствуя, как мой гнев опять скручивается внутри меня, как пружина.
– Это моя семья!
Как я могу не знать?
Руэ не делают того, что делали вы.
Руэ не крадут, не похищают девушек.
Аллег покачал головой с насмешливой улыбкой.
На его зубах была кровь.
– Все знают, чем вы занимаетесь.
Мое терпение лопнуло.
– Все думают что знают это!
Они думают, что слухи - это правда!
Руэ такого никогда не делают!
– я жестикулировал как безумец.
– Люди думают такие вещи из-за таких как вы!
– Мой гнев разгорелся еще сильнее и я понял, что кричу.
Теперь рассказывай все, что я хочу знать, или Бог заплачет, когда услышит, что я с тобой сделал!
–
Аллег побледнел и ему пришлось сглотнуть, прежде чем он обрел дар речи.
– Здесь был старик, его жена и несколько других актеров.
Я путешествовал с ними полгода.
В конце концов они приняли меня.
– Он выдохнул и захрипел, когда попытался вдохнуть.
Он сказал достаточно.
– Таким образом ты убил их.
Аллег энергично затряс головой.
–
мы были атакованы на дороге.
– Он слабо махнул рукой на остальные тела.
– Они удивили нас.
Остальные актеры были убиты, но я был просто...
оглушен.
Я осмотрел ряд тел и почувствовал, как гнев вспыхивает, хотя я уже знал.
Никак иначе эти люди не смогли бы путешествовать с парой фургонов Эдема с их нетронутой маркировкой.
Аллег заговорил снова.
– Я показал им потом...
Как играть, как труппа.
– Он снова сглотнул от боли.
– Хорошая жизнь.
Я отвернулся от отвращения.
Он был одним из нас, в дороге.
Одним из нас, принят в семью.
Он сделал все в десять раз хуже, зная это.
Я снова толкнул подкову на угли в огне, потом посмотрел на девушку, пока она нагревалась.
Ее глаза становились, как кремень, когда она смотрела на Аллега.
Не уверен, что это было правильно делать, я предложил ей клеймо.
Ее лицо стало жестким и она взяла его.
Аллег, казалось, не понимал, что вот-вот произойдет, пока она не поднесла раскаленное железо к его груди.
Он вскрикнул и скрутился, но ему не хватило сил, чтобы уйти, когда она прижала его к нему.
Она поморщилась, когда он слабо боролся против железа, ее глаза были полны сердитых слез.
После долгой минуты она вытащила железо в сторону и стояла, тихо плача.
Я позволил ей это.
Аллег посмотрел на нее и как-то сумел найти свой голос.
– Ах, девушка, у нас были хорошие времена, не так ли?
– Она перестала плакать и посмотрела на него.
– Нет...
Я резко ударил его ногой в бок прежде, чем он смог сказать что-нибудь еще.
Он застыл в немой боли и плюнул на меня кровью.
Я нанес еще один удар и он обмяк.
Не зная, что делать, я взял обратно клеймо и начал нагревать его снова.
Наступила долгая тишина.
– Элли все еще спит?
– спросил я.
Крин кивнула.
Как ты думаешь, ей поможет, если она увидит это?
Она думала об этом, вытирая лицо рукой.
– Я так не думаю, - сказала она наконец.
– Я не думаю, что она сможет смотреть на это прямо сейчас.
У нее не в порядке с головой.
– Вы двое из Левеншира?
– спросил я, чтобы сохранить молчание на расстоянии вытянутой руки.
– Ферма моей семьи к северу о Левиншира, - сказала Крин.
– Отец Элли - мэр.
– Когда они приходили в ваш город?
– спросил я, когда взял клеймо обратно в другую руку.
Сладкий запах обугленной плоти густел в воздухе.