Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
Будь счастлив в своем глупом маленьком невежестве.
Я делаю тебе одолжение, не говоря правды.
– Что тогда является правдой?
– сказал Хронист, явно раздраженный.
Баст издал усталый вздох и посмотрел на Хрониста, выражение его лица было совершенно лишенное всякой надежды.
– Я предпочел бы сам бороться с Хелиаксом, - сказал он.
– Я предпочел бы противостоять всем Чандрианам вместе, чем десять слов разговора с Ктаэ.
Это дало Хронисту небольшую
– Они убьют тебя, - сказал он.
Что-то в его голосе превратило эти слова в вопрос.
– Да, - сказал Баст.
– Несмотря на это.
Хронист уставился на темноволосого человека, сидящего напротив него, завернутого в тряпичное одеяло.
– Истории учили тебя бояться Ктаэ, - сказал он с отвратительной прямотой в голосе.
– И страх делает тебя глупым.
Баст пожал плечами, его пустые глаза проследовали обратно к несуществующему огню.
– Ты утомил меня, манилинг.
Хронист встал, сделал шаг вперед, и жестко ударил Баста по лицу.
Голова Баста качнулась в сторону, и на мгновение он, казалось, был слишком потрясен, чтобы двигаться.
Затем он встал на ноги в размытом движении, одеяло слетело с его плеч.
Он грубо схватил Хрониста за горло, зубы обнажились, глаза светились глубокой, непрерывной голубизной.
Хронист посмотрел ему прямо в глаза.
– Ктаэ установил все эти движения, - спокойно сказал он.
– Он знал, что ты нападешь на меня, и из этого выйдут страшные вещи.
Выражение ярости Баста стало жестче, его глаза расширились.
Напряжение ушло с его плечей, когда он отпустил горло Хрониста.
Он начал тонуть обратно в подушках дивана.
Хронист отдернул руку и ударил его еще раз.
Во всяком случае, звук был еще громче, чем раньше.
Баст оскалился еще раз, потом остановился.
Его глаза метнулись к Хронисту, затем в сторону.
– Ктаэ знает, что ты боишься его, - сказал Хронист.
– Он знает, что я хотел бы использовать это знание против тебя.
Он продолжает манипулировать тобой.
Если ты не нападешь на меня, то из этого выйдут ужасные вещи.
Баст замер, как будто парализовало на полпути между стоячим и сидячим положением.
– Ты слышишь меня?
– сказал Хронист.
– Ты наконец проснулся?
Баст посмотрел на писца с выражением смешанного изумления.
Яркий красный след расцветал на его щеке.
Он кивнул, опускаясь медленно обратно на диван.
Хронист занес назад свою руку.
– Хочешь, я ударю тебя снова?
– Выбьешь десять цветов кишок из себя, - искренне сказал Баст.
Хронист кивнул и присел на его ложе.
– Я хочу, ради доказательства, признать, что Ктаэ
Это означает, что он может контролировать многие вещи.
– Он поднял палец.
– Но не все.
От фруктов, которые ты ел сегодня, по-прежнему сладко во рту, не так ли?
Баст медленно кивнул.
Если Ктаэ такой вредоносный, как ты говоришь, он бы всячески мешал тебе.
Но он не может.
Он не мог удержать тебя от того, чтобы заставить твоего Реши смеяться этим утром.
Он не мог удержать тебя от наслаждения солнцем на лице и целования розовых щечек дочерей фермеров, не так ли?
Усмешка промелькнула на лице Баста.
– Я целовал намного больше этого, - сказал он.
– Это, - сказал Хронист, - моя точка зрения.
Он не может отравить все, что мы делаем.
Баст задумался, потом вздохнул.
– Ты прав в некотором смысле, - сказал он.
– Но только идиот сидит в горящем доме и думает, что все в порядке, потому что фрукт еще сладкий.
Хронист счел обязательным для себя оглядеть комнату.
– Таверна не похожа на объятую огнем вокруг меня.
Баст недоверчиво посмотрел на него.
– Весь мир подожжен, - сказал он.
– Раской свои глаза.
Хронист нахмурился.
– Даже игнорируя все остальное, - сказал он, набычившись.
– Фелуриан дала ему уйти.
Она знала, что он говорил с Ктаэ, безусловно, она бы не выпустила его в мир, если бы она каким-то образом не защитилась от его влияния.
Глаза Баста просияли при этой мысли, то почти сразу померкли.
Он покачал головой.
– Ты ищешь глубину в мелком потоке, - сказал он.
– Я не поспеваю за тобой, - потребовал Хронист.
– Какие возможные причины у нее были, что она смогла позволить ему уйти, если он действительно так опасен?
– Причина?
– спросил Баст мрачно развлекающимся голосом.
– Нет причины.
Ей не нужны никакие причины.
Она отпустила его, поскольку он порадовал ее самолюбие.
Она хотела, чтобы он вышел в мир смертных и пел ей дифирамбы.
Рассказывал истории о ней.
Тосковал по ней.
Вот почему она отпустила его.
– Он вздохнул.
– Я уже говорил тебе.
Мой народ не славится своими правильными решениями.
– Может быть, - сказал Хронист.
– Или, возможно, она просто признала тщетность попытки предугадать Ктаэ.
– Он сделал небрежный жест.
– Если все, что ты собираешься делать это неправильно, ты мог бы также делать все, что захочешь.
Баст долгое время тихо сидел.
Затем он кивнул, сначала слабо, затем более решительно.