Страх подкрался незаметно

Браун Картер

– Это правда, леди, то, что он говорит?

– Наоборот! – ответила она, широко раскрыв невинные глаза. – Ни одного слова правды… Он – друг моего брата. Понимаете, мой брат задолжал ему пару сотен и не смог вовремя расплатиться. Тут Дэнни, – она нежно улыбнулась, – предложил мне поехать с ним в Нью-Йорк и провести недельку в его квартире – тогда он простит брату долг.

К концу выступления Клемми шофер пыхтел как паровоз. Он опустил руку мне на плечо, и его стальные пальцы больно впились в меня.

– Так вот в чем дело, парень! – прошипел

он сквозь зубы. – Ты собираешься попользоваться этой бедной девочкой за паршивые двести долларов? Сейчас я подправлю тебе физиономию, чтоб лучше смотрелась.

Железная хватка ослабла, пальцы сомкнулись в кулак, такой же толстый, как рыло Душки Вильямса.

– Доставай револьвер, Дэнни! – зашипела Клемми в ужасе. – Скорее! Убей его, Дэнни, или он тебя убьет!

Кулак застыл в воздухе. Драчун колебался. Клемми крепко зажмурилась, вся дрожа от возбуждения.

– Убей его, Дэнни, – твердила она сквозь стиснутые зубы. – Стреляй в живот – он сам напрашивается.

Шофер опустил руку и опять посмотрел на Клемми. Лицо его взмокло от пота, и он машинально отер его тыльной стороной ладони. Потом повернулся ко мне.

– Чего это с ней? – хрипло спросил он. – Шарики за ролики заехали, что ли?

Я расстегнул пиджак так, чтобы ему виден был мой «тридцать восьмой» в кобуре, выкатил на него глаза и проскрежетал:

– Оставь в покое эту даму. Тебе дьявольски повезло, что твои шарики еще на месте!

Капли пота на его широкой роже слились в ручейки. Он быстро отступил назад, но не рассчитал расстояния и наткнулся на другого парня.

– Каждый может ошибиться… Прошу прощения, мисс!

И он бросился к двери, не дожидаясь ответа. Клемми захихикала.

– Я не думала, что вы и правда пристрелите его, – заявила она. – Я только надеялась…

– Надо бы хорошенько отшлепать вас, – сердито ответил я.

В ее глазах зажегся огонек.

– Вы ужасный тип! – ласково сказала она. – Уверена, вам все это нравится.

Какой смысл спорить? Нам принесли горячие сандвичи, и Клемми набросилась на них с жадностью дикаря.

– Мне нужно позвонить, – сказал я. – Постарайтесь вести себя разумно и не приставайте к водителям грузовиков. Они все семейные люди и обожают своих жен.

– Ваш сандвич остынет, – пробормотала она с полным ртом. – А впрочем, не успеете, я его съем.

– Приятного аппетита!

Я вошел в телефонную кабину и закрыл за собой дверь. Заглянув в справочник, я позвонил в центральное управление полиции и сделал заявление об убийстве. Назвал ферму и адрес, описал свинарник и Душку Вильяма, уточнил, что ферма принадлежит Гэлбрайту Хейзелтону. А труп, по всей вероятности, – его сыну Филипу.

Полицейский на другом конце провода очень заинтересовался моей историей.

– Назовите себя, сэр? – попросил он, когда я собирался уже повесить трубку.

– Хьюстон, – ответил я. – Меня зовут Хьюстон, я поверенный мистера Хейзелтона.

Жизнь суровая штука. В основном все озабочены тем, как бы разбить морду своему ближнему

раньше, чем он разобьет тебе. Но время от времени выдается возможность сделать доброе дело… И покидая кабину, я чувствовал, что это был славный день. Если у Хьюстона возникнут неприятности, я буду счастлив рекомендовать ему хорошего адвоката.

Подойдя к столику, я увидел, что Клемми доедает последний кусок моего сандвича с мясом. Но так как запах свиного бекона по-прежнему витал в воздухе, прогоняя мой аппетит, я решил, что мне будет достаточно чашки кофе.

Глава 4

Около половины шестого мы приехали в Нью-Йорк. Я поставил машину перед своим домом в Вест-Сайде, взял чемодан Клемми, и мы поднялись ко мне.

Не успел войти, как Клемми бросилась к окну, чтобы посмотреть на вид, который открывался на Центральный парк (я называю это «мой задний двор»).

– Красиво! – воскликнула она. – Мне здесь очень нравится.

– Ну что ж, тем лучше. Я пойду поищу чего-нибудь выпить.

На полдороге на кухню меня остановил телефон. Я снял трубку и услышал далекий холодный голос.

– Странник вернулся домой, наконец? – спросила Фрэн. – Я, верная секретарша, ни на шаг не отлучалась из конторы. Что я должна сделать до того, как отправиться заниматься своим среднезападным проектом?

– Никаких поручений, Фрэн. А что у нас слышно?

– Сейчас скажу, не торопитесь. Из посетителей сегодня утром был этот Хьюстон. Ваше отсутствие его разозлило, тем более что я не знала, когда вы вернетесь. А сразу после завтрака появился некий Карл Толвар. Он сказал, что придет завтра утром.

– Толвар? – повторил я. – Не знаю такого.

– Он сказал, что вы и он занимаетесь одним бизнесом, – педантично добавила Фрэн. – Глядя на него, можно подумать, что он торгует белыми рабынями, и если вы собираетесь продать меня какому-нибудь восточному принцу, Дэнни, то предупреждаю, вы получите лишь десять процентов комиссионных! Это мое последнее слово.

– И никаких телефонных звонков?

– Я же сказала вам, чтобы вы были терпеливее! Звонки – это самое интригующее. Одна стервозная дама звонила три раза в течение часа. Она отказалась сообщить свое имя, но в последний раз сказала, что будет ждать вас в том же баре, что и вчера, до половины седьмого. Вы что-нибудь понимаете?

– Конечно.

– Тем лучше. Надеюсь, вы проведете хороший вечер. Но послушайте меня: не забудьте взять с собой хлыст. Знаю я таких особ!

– Я подумаю, Фрэн. До завтра.

– Это зависит от успеха моих предприятий… Передайте от меня незнакомке крепкий щипок!

Я повесил трубку, зашел на кухню и вскоре вернулся в гостиную с напитками. Клемми отхлебнула, одобрила состав и прервала свои наблюдения за окрестной жизнью, повернувшись ко мне.

– Дэнни, – промурлыкала она, – я чувствую себя такой беспутной… Вы изнасилуете… Намерены наброситься на меня с бурными ласками сейчас или когда настанет ночь?