Страх звёзд
Шрифт:
Кабур чем-то напоминал робота-погрузчика в космодромах, только уменьшенного в несколько раз и с угрожающими жвалами-манипуляторами. Его длинное округлое тельце состояло из налезающих друг на друга металлических пластин и напоминало хитиновый панцирь. Шесть тонких суставчатых ножек могли вдвигаться в металлическое тельце или полностью вылезать наружу, как у паука. Все интерфейсные порты находились у кабура на брюшке, но переворачивать его вручную Томаш не решался. Сам он никогда таких роботов не видел – впрочем, и выросшего
– Есть кто живой? – крикнул Томаш. – Вы меня одного с этой хреновиной бросили?
Оставлять кабура без присмотра было нельзя – кто знает, куда он полезет в следующий раз. Судя по взломанному замку в техничку, закрытые двери не были для него проблемой.
Впрочем, спрыгивать со стола кабур не спешил. Он повращал круглыми глазищами и уставился на Томаша так, словно замышлял какое-то электронное злодеяние.
– Но-но! – Томаш погрозил ему столовым ножом. – Не вздумай!
Кабур аккуратно подтянул жвала к брюшку, как бы показывая, что не представляет угрозы. Теперь робот стал походить на домашнее животное, ждущее команды от хозяина. Сидеть, лежать, служить.
Томаш отложил нож и потянулся к тинктуре. Кабур, испугавшись, тут же застучал острыми лапками по столешнице, ретируясь подальше от бутылки.
– Может, имя тебе дать? – усмехнулся Томаш.
Кабур заинтересованно поглядывал на него синими бусинками.
– Пушистик, например.
Томаш плеснул в стакан тинктуры и пригубил её, как лекарство.
– Зачем же ты в техничку полез? Самописец у нас в рубке. Сомневаюсь, что на бакарийских кораблях его в техническом отсеке прячут. И на кой хрен тебе виртпроцессор сдался? Совсем твои электрические мозги заклинило?
Кабур лежал на столе, подобрав под себя лапки и глядел на Томаша неподвижным стеклянным взглядом. Можно было подумать, что он переключился со скуки в режим гибернации. Но когда Томаш, допив тинктуру, попробовал подойти к нему сбоку, кабур тут же очнулся и нервно задвигал жвалами.
– Ты чего делаешь? – объявилась из коридора Лада. Она покосилась на открытую бутылку. – Тинктурка храбрости придаёт?
– Изучаю я его, – буркнул Томаш.
Кабур угрожающе пощёлкал манипуляторами.
– И чего наизучал?
– Надо бы попробовать его перевернуть, у него же всё самое интересное на брюхе. Только вот он не даётся.
– А чего ты там найти хочешь? Кнопку выключения?
Томаш развёл руками.
– Почему бы и нет? Должны же его как-то выключать? Я так понял, на бакарийских кораблях самописец запрятан туда, где экипаж его достать не может, а эта хрень на ножках туда пролезает и…
– И что?
– И всё. Потом отключают её и обратно в коробку. Зачем она нужна-то? А то залезет на стол, – Томаш показал на нервно подёргивающегося кабура, – и клешнями своими начнёт шевелить.
– Я на бакарийских кораблях не летала, – сказала
Она поморщилась, вспоминая название робота.
– Эту хрень, – подсказал Томаш.
– Да, – кивнула Лада, – кабура. Зачем делать его отключаемым? Он свою задачу выполнит, спрячется и уйдёт в какой-нибудь режим ожидания.
– Режим ожидания чего? Вот он так посидит, глазами повращает, а потом проберётся к тебе ночью со своими клешнями.
– Прекрати! – фыркнула Лада. – Всё тебе шуточки!
Они какое-то время молча смотрели на кабура.
– Ну чего? – спросил Томаш. – Попробуем его в ящик затолкать, пока он всех нас тут не закошмарил?
– Давай. Вопрос только – как? Он стервец шустрый, и с реакцией у него полный порядок, не то, что, – Лада глянула на Томаша, – у нас.
– Когда ты его в техничке пнула, он далеко не сразу оклемался.
– Стукнуть его предлагаешь? Нет, не вариант. Тогда же гравитации не было. Проще его со стола столкнуть – так, чтобы он сразу в ящик упал. Но только очень быстро, чтобы не успел отпрыгнуть.
– А если успеет?
– Давай я ящик принесу, а ты пока думай, ты же у нас капитан.
Лада вышла за ящиком, а Томаш стал открывать полки в шкафах в поисках какого-нибудь подходящего инструмента. Но ничего толкового не находилось. Тыкать в кабура столовыми приборами не имело смысла. Наконец Томаш решил, что проще накинуть на таракана куртку, пока тот пребывает в режиме ожидания – или как там называется это его состояние электронной прострации.
Лада тем временем притащила ящик и поставила его под кухонным столом. Кабур, растревоженный лязгом, тут же ожил и покрутил круглыми зенками.
– Подождём пока успокоится? – спросила Лада.
– Да, подождём.
– Что делать будем?
Томаш расстегнул куртку.
– Открывай ящик, – сказал он. – Я на него куртку накину и попробую в ящик запихнуть. Куртку жалко, конечно, но что поделать.
– Должно сработать.
– Пока ждём.
Кабур выпрямил сначала один манипулятор, затем другой – можно было подумать, что он репетирует движения из какого-то тараканьего танца – и наконец замер.
– Готова?
Томаш снял с себя куртку и уже готовился набросить её на кабура, но вдруг остановился.
– Что такое?
– Да головизор забыл! – Он вытащил серебристую сферу и сунул в карман брюк. – Так, начинаем…
Томаш поднял куртку над столом, затаив дыхание и закусив губу. Лада наблюдала за ним с кривой ухмылкой – как будто юмористическое шоу смотрела.
Тень от куртки коснулась кабура. Таракан резко ожил, выдвинул острые лапки и быстро отполз к другому концу стола.
– Умная тварь! – сказала Лада.
– Вот же чёрт! – Томаш швырнул куртку на пол. – У него там датчики везде понатыканы.