Страх звёзд
Шрифт:
– Вы не понимаете! – Джамиль смахнул со лба пот. – Я за него отвечаю, это моя ответственность. Мне нужно было провести тесты, проверки. К тому же это новая, совсем новая модель, которая совсем недавно поступила в распоряжение обороны…
– Военный значит, – хмыкнул Томаш.
– Можно было догадаться.
– Да, да, военный. Так вот, мне нужно было всё проверить, поэтому я выпустил его из ящика, подключил к головизору и начал тесты, но потом так получилось, я, правда, не уверен, что именно произошло, возможно, это был сбой, и дело совершенно не в моих
– Как отключить эту хрень? – перебил его Томаш.
– Отключить? – моргнул Джамиль. – Но дело в том, что…
– Погоди, – сказала Лада. – Пусть сначала всё расскажет. Что именно вы сделали, идаам?
Джамиль опустил голову, как провинившийся школяр.
– Так вышло, что запустилась основная программа. Я здесь не причём, это какой-то глюк, я обязательно сообщу об этом Айше, дело в том, что это новая, совсем новая модель…
– Дальше! – рявкнула Лада.
– Де-дело в том, – начал заикаться Джамиль, – что кабур активировался, он решил, что мы уже там, вы понимаете, на другом корабле, и стал выполнять, вернее, пытаться выполнить свою программу.
– Мы это уже поняли, – сказал Томаш. – Что было дальше?
– Он стал искать самописец, да. Я понятия не имею, почему он решил, что самописец находится в техническом отсеке! Просто, вы понимаете, он ничего не знает о литийских кораблях, видимо, поэтому он так и решил, или это снова был какой-то сбой, досадный сбой, вы знаете, так невовремя, и наверняка всё потому, что это новая модель.
– Вход в техничку был закрыт, – сказал Томаш.
– Он взломал его, он так может, там какой-то очень мощный, очень новый модуль для взлома, я не знаю детали, но он при желании может взломать всё, практически всё, что угодно. Я, – Джамиль похлопал себя по груди, – пытался его остановить, но это не так просто, совсем не просто…
– Это мы тоже уже поняли. Зачем он полез к виртпроцессору? Разве виртпроцессор похож на самописец?
– Я не знаю! Я сам удивлён не меньше вас! Возможно, всё это потому, что корабль литийский, а кабур рассчитан на бакарийские корабли. Наверняка дело в этом, да. Но я пытался его остановить! Я…
– Да вам медаль надо дать, идаам!
– А потом корабль начало трясти, и я… – Джамиль шмыгнул носом, – и я уже ничего не помню.
Томаш взглянул на Ладу.
– Ты ему веришь?
– Не знаю. Но вряд ли он собирался устроить саботаж. Какой в этом смысл?
– Как теперь отключить эту хреновину? – спросил Томаш. – Кабур сейчас сидит на столе в кают-компании и никого к себе не подпускает. Нам двери там пришлось заблокировать. И стоит его выпустить, как он тут же ломанётся обратно в техничку или что-нибудь похуже выкинет.
– Отключить его нельзя, – дрожащим голосом проговорил Джамиль. – Это так устроено. После того, как программа активирована, кабур будет функционировать, пока не доставит собранные данные своему хозяину, а потом отключится автоматически. Это специальная форма защиты, я тут, увы, ничего не могу поделать, всё так специально устроено, вы понимаете?
– Твою мать! Вы им что, вообще никак управлять не можете?
Джамиль
– Я подозревала, что так всё и будет, – сказала Лада.
– Ты у нас очень умная, – сказал Томаш. – Я серьёзно. Только вот нам по-прежнему нужно что-то сделать с кабуром.
– По крайней мере, – Лада взглянула на Джамиля, – мы узнали, что этот товарищ абсолютно бесполезен.
Джамиль испуганно сжался.
– А поскольку вреда от него куда больше, чем пользы – вернее, вред есть вполне серьёзный, а пользы вообще нет никакой, – то как исполняющая обязанности судового врача рекомендую ему постельный режим до конца полёта.
– Постельный режим? – не понял Джамиль.
– Запрём мы вас тут к чёртовой матери! – крикнул Томаш.
– Но вы не имеете права! – заныл Джамиль. – Я буду жаловаться Айше! Я…
Он тут же осёкся.
– Айше, – сказал Томаш, – можете жаловаться. Топливные гильзы мне на вас тратить не хочется, да и время терять тоже. Проще тут запереть. Если не нравится, мы вас можем, конечно, обратно на Бакар отправить – собственным ходом! В шлюз и пинком под зад!
Джамиль зашлёпал губами, как рыба, не издавая ни единого звука. Казалось, что от страха он разучился говорить.
– Но главная наша проблема пока что никуда не делась. – Томаш повернулся к Ладе. – Блокировать кают-компанию – это какой-то маразм. Да и на грузовоз надо будет этого таракана как-то оттащить.
– Не будем мы ничего блокировать. – Лада скрестила на груди руки. – Вернёмся к предыдущему плану. Только на сей раз подготовимся получше.
* * *
Насир сидел на ящике – длинный и тощий, как после многодневной голодовки – и гипнотизировал таракана суровым взглядом исподлобья. Кабур тупо смотрел на него в ответ пустыми синими глазищами. Повязка Насира с проплешиной на затылке съехала на бок и до смешного походила на чудаковатый головой убор. Если бы Томашу сказали, что носить на голове такие тряпки – старая бакарийская традиция, он бы поверил.
– Как успехи? – спросил Томаш. – Команды уже исполняет?
– А то! – усмехнулся Насир. – Музыкальный таракан у нас завёлся! Смотри!
Она пощёлкал над кабуром пальцами, напевая какой-то разудалый мотивчик:
– Там-там-там, там-парам, там-парам!
Кабур встрепенулся, стряхнув с себя электронное оцепенение, расправил жвала и стал покачиваться из стороны в сторону в такт щелчкам.
– Ты аккуратнее, – сказал Томаш. – Ещё пырнёт тебя этими штуками.
– Елдыш его! – Насир отдёрнул руку. – Вас же не пырнул.
– Ты как вообще себя чувствуешь?
– Бхагат, нормально. Отошёл вроде. Ты не боись, я не стеклянный. И не так трепало.
– Выглядишь хреново.
– Такой уж уродился! Так чего с этим елдышом делать? – Насир показал на кабура пальцем, и тот угрожающе приподнялся на тонких ножках. – Дрессировать нам его теперь, что ли?
– Было б неплохо. Мог бы тинктуру нам в рубку приносить.
Кабур быстро успокоился, убрал жвала и с любопытством уставился на Томаша.
– Лада на дежурстве? – спросил Насир.