Страх
Шрифт:
Это была ложь, но на Ханса-Магнуса это произвело впечатление. С огромной неохотой он протянул полицейскому скомканные бумаги.
Рикард прочитал письмо вслух, а также бабушкино завещание.
Ханс-Магнус, уже оправившийся от шока, торопливо заметил:
— Я как раз собирался отнести его Винни. Так что вам не стоило беспокоиться.
— Я сомневаюсь в этом, — сердито ответил Рикард. — Винни просила тебя об этом?
— Конечно!
— Но Винни об этом не знала. Кстати, тебе следует быть повнимательнее с записками и не разбрасывать их повсюду, —
— Но я был на стороне Винни! Это же явно!
— Это весьма трудно доказать. В особенности после того, как ты пытался спрятать от меня завещание. Но скажи мне вот что: ты ночевал вчера дома?
— Нет, я только забежал, чтобы переодеться.
— Ты прикасался к чему-нибудь в доме?
— Почти ни к чему. Только к этой записке. Я очень спешил.
— Тогда ты поедешь со мной в Дален, чтобы там продезинфицировали твою одежду. У тебя есть прививка от оспы, не так ли?
— Мне сделали прививку, когда я стал военным. А что?
— К счастья для тебя! Фрекен Винни Дален по всей вероятности заражена оспой и находится в больничном изоляторе.
— Ничего себе!
— А мы ищем твою мать, потому что она чистила одежду Винни, когда та вернулась домой. Где она?
— Мамаша? Да она наверняка теперь у этого святоши Прунка!
— Это я понял. Но где они находятся?
— Понятия не имею. Они держат это в такой тайне! Лично я не являюсь членом их сумасбродной секты. Ну, пошли что ли, легавый?
В «Храме» беспрерывно слушали радио, и духота была такая, что влага собиралась на холодных стенах и меланхолично капала вниз.
— «Повторяю: Вдову Карен Маргрет Дален просят немедленно обратиться в полицию или к врачу, поскольку она находилась в контакте с носителем вируса оспы и подверглась опасности заражения».
Все взгляды медленно обратились к Камме. Она почувствовала в этих взглядах отчуждение и ледяной холод. Она почувствовала, что ее изгоняют из «Храма».
Но в это время диктор пояснил:
— «Поскольку стало известно, что у фру Карен Маргрет Дален нет прививки от оспы, власти призывают ее немедленно заявить о себе. Ради своей собственной безопасности и безопасности тех, кто, возможно, вступил с нею в контакт».
Избранники пастора Прунка разом охнули. Все моментально отстранились от нее, и она осталась одна посреди зала.
Подняв руку со сжатым кулаком, пастор воскликнул:
— Анафема!
Это слово означало «изгнание» и имело католическое происхождение, но пастору Прунку было все равно, откуда заимствовать подходящие выражения.
— Пошла прочь, зараженная женщина, прочь из Господней святыни! — громоподобным голосом продолжал он.
— Но я… я же здесь в безопасности, — пыталась оправдаться Камма. — Мы же все избранники Господа! Мы ведь должны выжить!
Ситуация стала пикантной, поскольку смертельная опасность, которая, согласно словам пастора, грозила лишь неверующим псам,
Что же это за испытания такие, уготовленные им Господом? Но пастор Прунк всегда находил выход из положения и на этот раз тоже.
— Я говорю не о чуме, женщина! Чума нас не коснется. Но вы выдали местонахождение нашего убежища, фру Дален! Вы или ваша племянница.
Прихожане одобрительно зашумели.
— Я так не думаю, — дрожащим от волнения голосом произнесла Камма, которая никогда прежде не переживала подобного унижения. — Я не думаю, что Лавиния осмелится рассказать кому-то, где мы находимся. Вы же сами слышали, власти разыскивают меня, стало быть, они не знают, где я нахожусь.
— Это неважно, — ответил Прунк, нашедший для себя спасительную соломинку. — Они могут начать поиски, спрашивать у всех подряд и в конце концов напасть на наш след. Поэтому вы должны немедленно покинуть это святое место, фру Дален. И мы все надеемся, что вы будете держать в тайне наше местонахождение.
«Но почему я должна уйти? — растерянно думала она. — Они не могут прогнать меня, когда я так нуждаюсь в них!»
Она совершенно забыла о том, что точно так же избавилась от Винни. Или это были разные вещи? Винни ведь ничего из себя не представляла, тогда как Камма играла в секте не последнюю роль. Так ей самой, во всяком случае, казалось.
Но что же делать… С гордо поднятой головой и красными пятнами на щеках она вынуждена была покинуть Храм, взяв с собой все свои вещи. У нее было много вещей, и прихожане настаивали на том, чтобы она забрала весь свой зараженный скарб. Она схватила все в охапку и направилась к выходу. Выбившийся из кучи край простыни печально волочился по земле.
Врата Рая с грохотом захлопнулись за ее спиной.
Камма направилась вовсе не в полицию. Полиция могла и подождать.
Придя домой, она привела себя в порядок и только после того, как обида несколько улеглась, она позвонила в полицию. Трубку взял Рикард.
Высокомерно, как и подобает даме из высшего класса, она произнесла:
— Это фру Карен Маргрет Дален. Я услышала по радио, что вам нужны мои пояснения относительно известного дела. Мне нездоровилось, но теперь я в вашем распоряжении. Я жду вас у себя дома в час дня. Будьте добры не опаздывать. У меня на счету каждая минута.
И она положила трубку, прежде чем ошеломленный Рикард смог что-то ответить.
«Вот змея, — подумал он. — Ничего! Она присмиреет, как только узнает, насколько все серьезно. Придется заново дезинфицировать Баккегорден! Черт бы ее побрал!»
И он почувствовал симпатию к Винни, которую тетка третировала, как могла.
Эта симпатия стала еще сильнее, когда он прибыл в Баккегорден и был встречен помпезно одетой хозяйкой, от которой исходил удушающе-резкий запах парфюмерии. Певучим голосом она пригласила его в свой «кабинет». Рикард даже не подозревал, что такие комнаты по-прежнему существуют.