Страхи академии
Шрифт:
— Я польщена, что вы откликнулись на мое скромное приглашение и пришли меня навестить, — заговорила она в витиеватом стиле и предложила ему чашку очищенного пахучего сока.
Он вспомнил, как она обращалась с ним в прошлый раз и с академиками, с которыми он встретился в тот вечер. Как давно это было!
— Заметьте, как ароматны эти вызревшие обалонгские фрукты. Из всего богатства, которое экспортирует планета Калафия, я люблю только этот сок. Он отражает степень расположения, которое я питаю к тем, кто радует визитами мой простой дом и скрашивает мое одиночество.
Гэри
Она вздернула подбородок:
— Должно быть, вам нужна помощь в такое трудное время, как сейчас, академик.
— Главным образом, мне нужно время для того, чтобы завершить работу.
— Возможно, вы хотите отведать порцию черного мяса из лишайника? Оно великолепно, собрано на высоких склонах Амброзии.
— Благодарю, в следующий раз.
— Есть надежда на то, что некоторые незначительные личности способны оказать помощь величайшим и самым значительным людям нашего времени… один из которых, возможно, чрезмерно перегружен работой?
Металлические нотки, проскользнувшие в ее голосе, заставили Гэри насторожиться.
— Может, мадам выскажется яснее?
— Хорошо. Ваша жена. Она дама с изюминкой.
Он постарался, чтобы ни один мускул не дрогнул на его лице.
— И что?
— Интересно, как низко упадет ваш рейтинг в Верховном Совете, если я открою ее истинную природу?
У Гэри оборвалось сердце. Такого он не ожидал.
— Вот как. Шантаж?
— Какое грубое слово!
— Какая грубая угроза.
Гэри сидел и слушал ее сложные рассуждения: одно-единственное сообщение о том, что Дорс — робот, уничтожит его как кандидата. Все верно.
— И вы ратуете за знания, за науку? — горько спросил он.
— Я действую в интересах моих избирателей, — спокойно ответила она. — Вы математик, теоретик. Вы могли бы оказаться первым академиком, ставшим премьер-министром за многие сотни лет. Мы считаем, что вряд ли вы будете править хорошо А ваш провал бросит тень на нас, ученых. И не только на одного но на всех.
— Кто это сказал? — вскинулся Гэри.
— Это наше общее мнение. Вы непрактичны. Не способны принимать важные решения. Все психологи согласны с этим диагнозом.
— Психологи? — удивленно переспросил Гэри. Хотя он и называл свою теорию психоисторией, он знал, что не существует хорошей модели для отдельно взятого человека.
— Например, из меня получился бы гораздо лучший кандидат.
— Да уж, кандидат. Вы не лояльны даже к собственным коллегам.
— Куда мне до вас! Вы-то не способны забыть о своем происхождении.
— А Империя угодит в войну всех против всех!
Наука и математика были высокими достижениями имперской цивилизации, но, по мнению Гэри, у нее было слишком мало героев. Многие великие науки были рождены ясными умами во время игры. Мужчины и женщины, способные взглянуть на предмет с неожиданной точки
К какому же виду принадлежит он сам?
Пора определяться.
Он встал и отбросил свой бокал, который со стуком упал на пол.
— Вы получите мой ответ позже.
Уходя, он наступил на бокал и раздавил его.
Глава 6
— Я потратил большую часть моей жизни, бросая Истину в лицо Силе. Я согласился с некоторыми недостатками моих суждений, когда выступал перед Фридрихом Великим. Необходимость диктует манеры, согласитесь. Да, я был придворным, но в то же время я был и снобом!
(НЕСМОТРЯ НА МАТЕМАТИЧЕСКОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ) (ТЫ РАЗДЕЛЯЕШЬ ЖИВОТНЫЕ ИНСТИНКТЫ СВОЕГО ВИДА) (ДО СИХ ПОР)
— Конечно! — вступилась за него Жанна.
(ВАШ ВИД — НАИХУДШАЯ ИЗ ВСЕХ ЖИЗНЕФОРМ)
— Живых существ? — нахмурилась Жанна. — Но все они суть созданья Божьи.
(ВАШ ВИД — ЭТО ПАГУБНАЯ СМЕСЬ) (УЖАСНЫЙ СОЮЗ МЕХАНИЗМА) (И ВАШЕЙ ЗВЕРИНОЙ СТРАСТИ К БЕЗУДЕРЖНОМУ РАЗМНОЖЕНИЮ)
— Ты ведь видишь нашу внутреннюю структуру так же хорошо, как и мы. — Вольтер расправил плечи и начал расти, в нем закипела энергия. — А может быть, и лучше, как мне кажется. И ты должен знать, что в нас правит сознание, оно первостепенно.
(ПРИМИТИВНОЕ И НЕУКЛЮЖЕЕ) (ЭТО ПРАВДА) (НО ЭТО НЕ ПРИЧИНА ГРЕШИТЬ)
Они с Жанной были теперь гигантами, вознесясь над городским пейзажем. Чуждый Туман клубился не выше колен. Неплохой способ продемонстрировать смелость и, отчасти, собственные возможности. И все же Жанна обрадовалась, что она подумала об этом. Этот Туман презирает человечество. И демонстрация силы, как она убедилась на примере сражений с англичанами, никогда не помешает.
— Я всегда презирал Силу, — сказал Вольтер. — Хотя должен признаться, что всегда стремился ее приобрести.
(ТИПИЧНО ДЛЯ ВАШЕГО ВИДА)
— Значит, я противоречив! Человечество — это цепь, состоящая из звеньев парадоксов.
(МЫ НЕ СЧИТАЕМ, ЧТО ВАШЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО МОРАЛЬНО)
— Но мы — они — такие и есть! — крикнула Жанна вниз, в Туман. Он оказался липким, словно клей, и растекался по низинам мутными упругими озерами.
(ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ СОБСТВЕННОЙ ИСТОРИИ)
— Мы сами история! — прогремел Вольтер.
(ЗАПИСИ В ЭТОЙ МАТЕМАТИЧЕСКОЙ РЕАЛЬНОСТИ) (ФАЛЬШИВЫЕ)
— Никто не может быть застрахован от неверного прочтения. Жанна видела, что Вольтер начинает беспокоиться. И хотя их оппонент говорил холодным и бесстрастным голосом, она тоже чувствовала странную угрозу в его словах.