Страховой агент
Шрифт:
Узнала... Но я был абсолютно уверен, что она не видела меня тогда, в окне второго этажа "Красного Льва". Во-первых, я не помню, чтобы она поднимала взгляд, во-вторых, ее глаза говорили нечто большее, чем "я уже вас где-то раньше видела".
Белоснежка знала меня. Она не ожидала увидеть меня здесь, но в тот момент, когда это произошло, она сразу подумала: "Это Вэл Матерс..." - и еще много чего другого.
И мне ужасно захотелось узнать, в чем это другое заключается. Надо подойти к ней.
Вместо этого я отправился домой.
Когда
– Она ударила меня, - с ходу начала жаловаться Дина, - она ударила, поцарапала и вышвырнула вон!
– Ну-ну, Дина...
– начал я.
– Она забралась через окно и толкала меня, царапала и била, таскала за волосы, и я не смогла остаться в летнем домике!
– Забудь об этом. Дина, - устало попросил я.
– Это ее вина, что я не смогла выполнить свое обещание. Она...
– Дина, мне это не интересно, - твердо сказал я.
– Ты знала, что у нас в доме работает человек. Ты знала, что ему нужно сначала попасть в твою комнату, а потом в летний домик. Не возникло бы никаких неприятностей, если бы ты выполнила то, о чем тебя просят.
В этот момент из дома вышла Шейла. Она неуверенно посмотрела на меня, готовая все объяснить, или поскандалить, или вообще отказаться обсуждать эту тему - в зависимости от того, как поведу себя я.
– Дина, - велел я, - пойди и переоденься.
– А разве ты не собираешься...
– Я ничего не собираюсь. Иди и оденься. Сейчас же. И не будем спорить.
Обидевшись, Дина ушла и до конца вечера сидела в своей комнате.
Шейла и я провели неожиданно приятный вечер. Я открыл бутылку Rudesheimer, а потом еще и Niersleiner, и наше настроение немного улучшилось.
– Шейла, - сказал я, - ты мне нравишься. Она слабо улыбнулась.
– Я знаю. Ты не можешь сказать "люблю", потому что сегодня ты искренен. К тому же я совсем сбила тебя с толку, когда попросила не называть меня "милой". Ты никогда больше не назовешь меня "милой". Ты будешь осторожным и внимательным, каким и положено быть менеджеру страховой компании, и с этих пор ты станешь называть Дину Диной, а меня Шейлой.
Сказать мне на это было в общем-то нечего, поэтому я пошел немного погулять вокруг дома.
Вспомнив историю Дины про живущих в лесу фей, я направился в сад, не особенно рассчитывая что-нибудь там обнаружить.
Река Сьют, медленно несущая свои воды по плоской равнине, а далее через лес, по дуге огибала наш дом с одной стороны. Насколько мне было известно, река никогда не заливала дом, хотя вода иногда доходила до самого сада. За садом, в излучине реки, находилась небольшая рощица, окруженная густым кустарником, - место это обязательно облюбовали бы парочки, если б могли туда добраться. Река почти со всех сторон окружала этот маленький полуостров, так что попасть туда можно было только через наш сад. А забор вокруг него был высоким и прочным.
Здесь лежала ничейная
В конце сада, у самой изгороди, я остановился.
Было ли это плодом моего воображения, или из зарослей на самом деле исходил слабый свет? Это не могло быть открытым огнем, луны не было, и уж совсем мало я верил в существование фей, однако теперь я начал понимать, на чем основаны страхи Дины.
Я перелез через забор и начал медленно пробираться через заросли. Свечение было совсем слабым, и, если бы не столь темная ночь, мне бы, пожалуй, не удалось его заметить. Самое странное: я никак не мог обнаружить его источник. Казалось, свет шел со всех сторон.
Я бегом вернулся к забору, быстро перелез через него и вошел в дом.
Шейлу я нашел в спальне, на ней была совсем коротенькая ночная рубашка (этим невероятно жарким летом многие обходились и меньшим), и она собиралась ложиться спать.
– Шейла, - выдохнул я, - ты должна пойти со мной и посмотреть кое на что.
– Куда? Надеюсь, не в сад?
– В нашу рощицу. Ее смех означал отказ:
– В таком виде?
– Ничего, немного охладишься. И никто тебя там не увидит.
Шейла собралась было спорить со мной, но, видя мое упорство, решила, наверное, что лучше уступить, нежели битый час препираться. Она надела туфли, и мы спустились в сад.
Я боялся, что все произойдет так, как в детективных романах: герой приводит полицейских на место преступления, а труп исчез, и даже следов крови как не бывало. Однако Шейла сразу увидела свечение и остановилась. Она не желала идти дальше, но не потому, что была обманута в ожиданиях, а по прямо противоположной причине.
– Что это такое?
– шепотом спросила жена.
– Не знаю. Ты его видишь?
– Конечно, вижу. Но что это такое? Наконец мне удалось уговорить ее пройти немного вперед, в заросли, и уже вместе мы попробовали определить местонахождение источника света.
Вскоре Шейле это надоело.
– Ну мы посмотрели, - сказала она.
– Больше здесь делать нечего. Пойдем спать, а утром заглянем сюда еще раз.
Так мы и сделали. Позднее Шейла захотела со мной поговорить, но интересовало ее вовсе не свечение.
– Я и в самом деле сделала ей больно, Вэл, - сказала она, не спуская с меня глаз.
– Я крупнее и намного сильнее. Я считала, что она очень плохо себя ведет, не слушается, и ей просто необходим хороший урок. Я собиралась как следует отлупить ее и думала, что это принесет мне облегчение.
– Это не сработало?
– спросил я.
– Нет. Напротив, я допустила ужасную ошибку. Ты ведь так и считаешь?
– Не расстраивайся. Когда ребенок поступает неправильно, ты разговариваешь с ним, стараясь убедить его, а если это не помогает... иногда следует устроить взбучку. Беда только в том, что мы не сможем вколотить в Дину здравый смысл.