Страховщики
Шрифт:
Аст Маввей не ответил. Он понимал эркмасса Кори. Только эркмасс мог как-то представлять, что может ждать их на том берегу. Только он видел демона, охраняющего дорогу, и только он мог догадываться, что произойдет, если тот встретит их на дороге к Колдовской Железной Башне. Да и два десятка опытных латников, что эркмасс послал за странными птицам, никак не могли оказаться лишними, да и приближающаяся ночь…
— Он что, на всю оставшуюся жизнь напугался? А теперь нас пугает?
Мальчишка, видимо сын, смотрел на него с восторгом. В
Отец мальчишки молчал и Эвин объяснил сыну, а не Винтимилли. Такому как тот, как не объясняй, все равно ничего не объяснишь.
— На войне, юноша, лишних стрел и мечей не бывает. Есть там демон, нет там демона, никто не знает… А в любом случае у хорошего командира силы должны быть в одном кулаке.
Винтимилли, слушавший его с небрежной усмешкой хотел что-то добавить, но не успел. Издали, от леса долетели крики. Эвин не понял ни слова, но Аст Маввей насторожился, привстал. Крики становились все громче и, наконец, каждый в лагере мог разобрать:
— Колдовство! Колдовство!
На спину будто ледяной водой плеснули.
— Что там такое? — крикнул эркмасс из палатки.
Эвин по форме узнал латников, посланных за оранжевыми птицами. Угадать кто там спешит не трудно — бежали синие и серые. Остатки Синего и Серого десятков.
— Птицеловы вернулись…
Первые бежали налегке, а те, что замыкали цепочку, тащили на плечах что-то яркое, просвечивающее сквозь темноту. За полсотни шагов они перешли с бега на шаг.
Эвин поморщился.
Не так должны выглядеть воины Императора. С синего десятника текло. Всю правую половину воина лица заливала тяжелая краснота, словно он ударился обо что-то твердое, да и всё остальное выглядело не лучшим образом. Воина покрывала грязь, в ремнях застряли зеленые ветки, а в волосах торчали листья и паутина.
Он хотел что-то сказать, но Эвин не позволил ему это сделать, а, откинув полог шатра, втолкнул внутрь, к эркмассу.
В шатре сразу запахло сыростью и потом. Латник вертел головой, не сообразив еще, куда попал, и губы на подергивающемся лице шевелились, словно силился что-то выплюнуть и не мог.
— Кто ты?
Десятник молчал. Глаза его бегали, словно он что-то искал.
— Один из десятников, посланных тобой за демонами, — напомнил Эвин.
— Где второй?
Десятник молчал.
— Вина!
За спиной десятника возникло движение, и, словно упомянутым только что колдовством, в его руке оказался кубок. Десятник влил в себя вино и только тогда взгляд его стал осмысленным.
— Это демон, — шепотом сказал он. — Его стрелы не берут! А сам он убивает безо всяких стрел!
Под тяжелым взглядом эркмасса он умолк.
— Я послал тебя за оранжевыми птицами, — спокойно сказал тот, поглаживая рукоять кинжала. — Где они?
Десятник собрался, быстро проведя рукой по лицу, стирая пот, и сказал:
— Это
— В людей? — удивился Кори. — В простых людей?
Он вспомнил своего демона и не смог представить такого превращения. Если б Карха мог допустить такое, то тот превратился бы в десяток латников, а то и в два десятка.
— Да, — подтвердил десятник. — В простых людей. Таких же, как мы.
Латник, словно боясь, что эркмасс упрекнет его в бездеятельности, быстро сказал:
— Мы забросали их стрелами. Они колдовством отводили их, по слабости своей или трусости не решаясь ответить ударом на удар. Тогда мы бросились в реку, зная, что в текучей воде их колдовство не настигнет нас. Так говорил Младший Брат Кой.
Лицо десятника дрогнуло.
— Ну?
— Младший Брат ошибся. Мы не успели дойти до другого берега, как они вызвали нового демона и он…
Десятник сглотнул. Лицо его побелело.
— Текучая вода не стала преградой для его колдовства. Колдовством он убил всех вошедших в реку, а потом сделал ядовитым сам воздух. Мы спаслись чудом!
Он сказал то, что считал важным и замолчал, но потом сообразил, что сообщил командиру о поражении, а за это нельзя ждать ни милости, ни благодарности и попытался обратить поражение в победу.
— Но мы вернулись с добычей! Посмотри эркмасс. У входа крылья одного из демонов!
За полотнищами палатки, отделявшими их от леса и реки, уже наступила ночь. Там сырой ветер трепал кусты и траву на берегу реки, там мошкара кружилась над часовыми, там горели костры, там храпели свободные от стражи латники, а в палатке эркмасса все обстояло иначе.
Под самой полотняной крышей висел серебряный светильник. Ветерок, что поддувал из щелей, раскачивал его и от этого крылья демонов, что лежали посреди палатки, казалось не лежали спокойно, как заведено лежать всякой полезной вещи, на полу, а ерзали по земле, не находя места в присутствии окуренной священным дымом веревки.
Добычу положили левее входа, у самого порога, словно у тех, кто принес их сюда, не хватило сил, чтоб дотащить этакую тяжесть до центрального столба…
На самом деле это приказал сам эркмасс — не захотел Кори поганить свой походный шатер этой мерзостью.
Брат Терпий и брат Пэх уже оплясали находку и теперь Кори смотрел на то, что никто до него не видел.
Эвин стоял позади, ожидая, что решит эркмасс. Он прекрасно видел, что трогать эту дрянь ему не очень то и хотелось, однако и просто стоять и смотреть на принесенную добычу — только время терять. Советовать эркмассу никто не решался — смелости не хватало. Тем более не советов он ждал, а действий…
— Поступим с этим, как с вражеским оружием, — подал голос Эвин, подвинув кого-то плечом и выходя вперед. — В оружии, отобранном у врага, нет вреда для овладевшего им.