Страна А., или Автостопом по Афганистану
Шрифт:
Мы с Шарлаевым спустились вниз, осуществить мирные переговоры.
— Сидим, арбуз едим, чай пьём, на гитаре играем, отдыхаем культурно, примус кочегарим, никого не трогаем, — объяснили мы.
Двое солдат недоверчиво рассматривали нас. Один решил таки подняться и проверить; второй сторожил внизу.
Первый, поднявшийся, так удивился, что застрял на нашей площадке и долго глазел. Действительно, на вышке оказался примус, чай, гитара, арбуз и иностранцы. Что делать, солдат не знал, сидел на корточках и смотрел.
— Башир! Ты там что, помер? — кричал второй солдат снизу. — Ты как хочешь,
И нижний ушёл от необычного подальше; вскоре удалось сплавить и Башира. Ещё несколько раз до полуночи подходили всякие солдаты, кричали что-то, интересовались, мы спускались вниз с переговорами. Наконец я уже рассердился и стал вежливо отшивать солдат.
— Шома мирид шома хана, — популярно объяснял я, — ты иди твой дом спать, иди домой, пешком иди домой, мы спим здесь, ты спишь там, иди домой, бурубахайр! счастливого пути!
Солдаты удивлялись. Обещали, что приедут американцы и нас снимут. Под конец всё же все разошлись по своим домам спать, а мы расстелили спальники на вышке. Американцы не пришли. Книжник спал внизу, опасаясь, что его тяжёлое тело сверзится ночью вниз.
Проснулась столица, проснулись и мы. Сначала я, потом Кирилл совершили малое омовение (воду в бутылках принесли снизу, ещё вчера) и намаз на вышке. Сфотографировали флаг АВП над Кабулом. Дети при-посольских кварталов начали своё паломничество на освящённую нами гору. Сухой бассейн под вышкой, куда мы вчера выбросили корки арбуза, — оказался спортзалом для занятий ушу. Афганские спортсмены спустились в бассейн и ровными рядами плавно тренировались под нами. Наверное, удивлялись, откуда в бассейне возникли остатки арбуза. Мы раньше не подозревали, что бассейн как-то используется.
Появились опять какие-то солдаты, на этот раз не пешком, а на джипе и мотоцикле. Это оказались миротворческие англичане. Поговорили, мирно расстались. Один из англичан покатал на мотоцикле афганского ребёнка, к большому удовольствию оного. Мы спустились с вышки, сфотографировали англичан. А также друг друга, с флагом АВП, на фоне Кабула и очередного танка, неизвестно когда забравшегося на гору. Спустились к посольству.
Пообщались ещё раз с консулом и другими работниками посольства, передали им оказию на Родину в виде книг, фотоплёнок и писем. С главпочтамта позвонили домой.
Планы у нас были таковы. Двое, я и Книжник, намеревались поехать в Кандагар, а затем в Герат. Там мы собирались заглянуть в иранское консульство, и, вероятно, вернуться домой через Иран.
В.Шарлаев и С.Лекай тоже собрались в Герат, но не через Кандагар, а по высокогорной дороге, более короткой по расстоянию и медленной по скорости. Потом они намеревались поехать в Кандагар и Кабул, получить пакистанскую визу и поехать в Пакистан, а затем через Кашмир в Китай. К.Степанов планировал ехать так же. Через неделю мы наметили встретиться в Герате. (Так потом не встретились.)
Сперва мы расстались с В.Шарлаевым и С.Лекаем. Втроём — Книжник, Кирилл и я — мы направились на выезд из Кабула. Думали, что доедем вместе до выезда, а потом разойдёмся, но вышло иначе. На трассе нас подобрал микроавтобус; в нём был водитель,
В образцовой деревне Чак-Вардак
Наш новый друг оказался начальником целого района, содержавшего 45 деревень. Он отлично говорил по-английски, регулярно ездил в Америку на заработки и имел ещё пять братьев, четверо из которых жили и работали в США. Отец его был какой-то знаменитый афганский генерал, и все дети отца были офицерами, но ушли из армии с приходом "Талибана".
— Талибы развалили армию и всё хозяйство, — объяснял он, — это же надо такое придумать: во главе армии — имам! Во главе армии должен быть офицер, а не имам! А ещё: директор школы — имам! Директор школы должен быть педагог, а не имам! Имам должен быть в мечети! А ещё: руководитель завода, фабрики — имам! Там должен быть инженер, а не имам! И руководитель государства тоже имам… Политик должен быть, а не имам! Поэтому мы и ушли из армии. Четверо братьев уехали в США, один остался здесь (он, кстати, учился в СССР и говорит по-русски, я вас познакомлю), а я мотаюсь туда-сюда, привожу деньги оттуда и вкладываю их сюда.
Тем временем в каком-то посёлке машина свернула с магистральной гравийной дороги на просёлочную грунтовку. Хозяин объяснил:
— Сейчас уже вечер, я вас отвезу к себе в Чак-Вардак, вы там вымоетесь, постираетесь, отдохнёте, переночуете, а завтра поедете дальше. Согласны?
Хотя было ещё совсем не поздно — часа три дня, — но нам было интересно побывать в афганской глубинке, и мы, конечно, согласились. Дорожка, по которой мы ехали, петляла по высохшим, пыльным холмам, только сухие колючки росли здесь, и то редко. Но, удивительно, и тут жили какие-то люди! Чёрные большие палатки-шатры, и мелкими точками стада вдалеке.
— Это кочевники, стопроцентнто чистые афганцы, — объяснил хозяин, — у них есть стада верблюдов и овец. Именно эти люди — на 100 % чистокровные представители афганского народа!
Мы удивились, как они живут без воды и безо всего. Но тут за очередным холмом показалась долина, окружённая настоящими горами, не особо зелёная, скорее серая долина, с мелкими домиками, раскиданными на большой площади. Дорожку перегородил шлагбаум. К нему уже бежал со всех ног сторож с ружьём и открыл шлагбаум шефу. (Позже мы узнали, что ночью он ходит с автоматом, а днём с ружьём.)
— Я много где побывал, и в Америке, и в Азии, но всегда возвращаюсь сюда, и я люблю эту долину, потому что она — моя родина! — произнёс хозяин машины и всей окружающей местности. Деревня называлась Чак-Вардак, по имени его отца, известного генерала; мужик сам тоже был Вардак, и вся местность вокруг была Вардак, да и вся провинция (область) тоже называлась Вардак. Название вроде «Ивановское»: и город Иваново, и сам Иванов, и отец Иванов, и область Ивановская. Машина остановилась на холме, основная деревня была внизу, а справа был один аккуратный одноэтажный дом. Мы вышли из машины, и хозяин показал нам сверху, с холма, свои владения.