Страна Арманьяк. Бастард
Шрифт:
Неожиданно из кустов вынесся с громадной дубиной наперевес заросший до бровей здоровяк в грязной хламиде и босиком. Я в ошеломлении смотрел, как он с ревом заносит дубину…
Успел только схватиться за шпагу, как вдруг Роден, став на дыбы, заехал этому хулигану копытами в грудь.
Мужик, выронив палку, сложился и улетел в кусты.
— Да что за… — Я наконец-то выдрал клятый клинок из ножен, вот никак не хотел он вылезать.
Спрыгнув с коня, направился к кустам, куда так бесславно
— Ты живой, дурачок?
В ответ донеслись тихие хрипы, бормотание и шуршание.
— Ты смотри… живой, — удивился я и швырнул в направлении звуков кусок камня. — Вылазь, придурок, а то уши обрежу.
— Милости прошу, господин… — донеслось из кустов, но никто так и не показался.
— Явись пред моими глазами, смерд, не заставляй предать тебя смерти ужасной, но справедливой… — неожиданно выпалил я и оторопел.
Это не я сказал… вернее, я… да не тот…
Не знаю, что подействовало, но мужик выполз на карачках и вдруг с низкого старта бросился на меня…
Ха, опять безрезультатно. На полпути зацепился об корень и грохнулся головой об валун. На этот раз он приложился качественно, даже гул по лесу пошел, и замер без движения. Во дает…
Взял под уздцы Родена, собиравшегося совсем затоптать неприятеля — воистину боевой коняка, — и, чуток погладив его по морде, привязал к дереву. Иначе он совсем моего «языка» изведет и лишит возможности хотя бы определиться, где я нахожусь.
Подошел поближе и ткнул бесчувственное тело носком ботфорта.
Живой, собака, что и странно… По идее, его еще Роден должен был прибить. Конь-то под тонну весом, никому мало не покажется.
Мужик непереносимо вонял смесью костровой гари и пота, хламида на нем практически сгнила и пестрила прорехами. Косматые волосы и борода полностью закрывали лицо, но тело, хотя и истощенное, поражало своими размерами, вернее — габаритами. Мужик был неимоверно широк в кости и могуч. Ростом чуть выше меня, но шире почти вдвое.
— Вот и «язык» нарисовался… — Отворачивая лицо от смрада, я спеленал разбойника путами для коня.
Вот так… Кажется, надежно.
Оглянулся на жеребца. Роден по-своему возмущался, фыркал, недовольный тем, что я использовал его имущество на столь непотребные цели. Или хотел добить бедолагу… Этого я уже не узнаю. Одно ясно: если бы не конь, получил бы я дубиной однозначно. Надо срочно тренироваться вытаскивать эспаду из ножен…
— У-у-у-у… — замычал мужик и открыл глаза.
— Ты что это, собака, разбойничать вздумал? А? На виселицу захотел? — поинтересовался я у разбойника, подавляя желание просто взять и перерезать ему глотку.
Опять Жан Жанович во мне прорывается.
— Милости прошу, благородный господин… — опять забасил мужик, стараясь незаметно для меня
Не… ну смотри, какой хам…
Я приставил к его горлу клинок даги и как можно спокойнее поинтересовался:
— Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен тебя прирезать, собака?
Мужик не произнес ни слова, только угрюмо зыркал глазами по сторонам.
— Как тебя зовут? Кто твой хозяин?
— Я свободный! — с вызовом буркнул разбойник. — Я Уильям Логан, из Ланарка.
— Это где?
— В Скоттии…
— Где?
— По-вашему — Шотландия.
— А что здесь делаешь? Воевал бы на родине с англами. Или проще на путников нападать?
Шотландец от возмущения даже рыкнул и отвернул бородатую морду.
М-да… кажется, больное место задел… по фильмам знаю, что не дружат они с англичанами. И, кажется, совсем недавно, а может, и прямо сейчас рубятся с ними не на шутку.
— Что рычишь, борода? Вот что мне с тобой делать?
— Убей… Мне все равно…
— Так не бывает… — Пощекотал кончиком клинка его подбородок. — Почему скрываешься в лесу? В розыске? Вина на тебе есть?
— Вины нет. Розыск есть… — буркнул мужик.
— Розыск без вины не бывает. Ладно… рассказывай. Обещаю, если есть на тебе преступление какое, сам решу судьбу твою. Выдавать не буду. Говори, а то я найду способ развязать тебе язык.
— Зачем оно тебе, кабальеро? Я в твоей власти, делай, что должно, и покончим с лишними разговорами.
— Вот даже как… — Пристально посмотрел шотландцу в глаза.
Как на моем месте поступил бы Жан Жанович, у меня сомнений нет. Глотку от уха до уха, и все дела. Он же дворянин… кабальеро… странно, при чем здесь кабальеро… вроде во Франции нахожусь, рыцарь по, крайней мере, привычнее звучит. Ладно, со временем разберусь, дело совсем не в этом. Дело в том, что я дворянчик средневековый только с виду, ну и чуть-чуть натуры проскакивает, а в остальном вполне цивилизованный человек двадцать первого века, и просто так резать глотки мне претит. Конечно, можно съехать на обстоятельства, внедрение в образ и запросто прикончить этого бедолагу, и даже очень подмывает это сделать, опять же свидетелей нет… но не буду…
— Сколько дней не ел?
Мужик изумленно уставился на меня и промолчал. Ага… видно, здорово я из образа благородного кабальеро выбиваюсь…
— Понятно… долго. Клянись Пресвятой Девой Марией, что не будешь пытаться убежать, когда я тебе развяжу руки.
— Клянусь Девой Богородицей, что не буду чинить вреда тебе, кабальеро, и не буду убегать, — недоверчиво глядя мне в глаза, пообещал шотландец и протянул руки.
— Смотри… — Я развязал путы. — Сиди здесь без движения, я сейчас.